Жорж Сименон - Мегрэ и мертвец

Это чувствовалось. По взглядам, которые бросал вокруг неизвестный, нетрудно было угадать, что он узнает любую лавку. Тут он у себя. Тут, вероятно, и живет в одной из бесчисленных дешевых гостиниц.

Он колебался. То и дело останавливался на углах. Что-то мешало ему сделать то, чего хотелось. Так он добрался до улицы Риволи, границы этого убогого района. Но не пересек ее, а по Архивной улице вновь повернул в гетто, затем двинулся по улице Розье.

— Не хочет, чтобы мы узнали его адрес.

— Но зачем и кому он звонил? Просил помощи у сообщников? И на какую помощь мог рассчитывать?

— Жаль беднягу! — вздохнул шофер. — Вы хоть уверены, что он злоумышленник?

Нет, даже в этом уверенности не было. Но охотиться на него все-таки следовало. Это был единственный способ узнать что-либо новое о смерти Маленького Альбера.

Неизвестный отчаянно потел. Из носу у него текло. Время от времени он вытаскивал из кармана большой зеленый платок. И опять заходил выпить, упорно держась на дистанции от сердцевины района, которую образовывали улицы Сицилийского Короля, Экуф и Веррери, около которой он кружил и в которую не решался войти. Он то отдалялся от нее, то, повинуясь какому-то непреодолимому зову, приближался к ней. В таких случаях шаги его становились медленней, неуверенней. Он оборачивался и смотрел на Люкаса. Потом отыскивал глазами машину и злобным взглядом провожал ее. Почем знать, не попытался ли бы он избавиться от Люкаса, не следуй за ними такси? Завлек бы инспектора в какой-нибудь темный уголок, и дело с концом.

Надвигались сумерки, и улицы становились все оживленнее. Тротуары вдоль низких и мрачных домов кишели гуляющими: с самого начала весны обитатели этих кварталов как бы переселяются на улицу. Двери магазинов были распахнуты, окна квартир открыты. От запаха грязи и бедности перехватывало дыхание, кое-где женщины выплескивали помои прямо на мостовую.

Люкас наверняка сдавал, хотя и не показывал этого. Мегрэ решил при первой же возможности подменить его. Комиссару было немножко стыдно, что он следует за ним в такси, как гость, приглашенный на охоту, но следующий за охотниками на автомобиле.

Им все чаще попадались перекрестки, где они побывали уже по несколько раз, и тут неизвестный придумал новую хитрость. Он нырнул в какую-то темную подворотню, и Люкас остановился перед ней. Мегрэ знаком приказал ему не отставать и вдогонку крикнул из машины:

— Осторожно!

Минуту спустя оба вновь выскочили на тротуар. Сомнений не оставалось: в надежде сбить полицейских со следа неизвестный забежал в первый попавшийся дом. К этой уловке он прибег дважды. Во второй раз Люкас нашел его сидящим на верхней площадке лестницы.

Около шести они вновь оказались на перекрестке улиц Вьей-Тампль и Сицилийского Короля. Неизвестный опять заколебался, затем нырнул в улицу, запруженную нищей толпой. По обеим ее сторонам над дверями гостиниц тускло посвечивали матовые плафоны. Магазинчики были узенькие, подворотни упирались в таинственные дворы.

Далеко неизвестный не ушел. Он не пробежал и десяти метров, как щелкнул выстрел, сухой, негромкий, похожий на хлопок лопнувшей шины. Толпа по инерции продвинулась еще на несколько шагов и замерла. Такси — тоже, словно оно от удивления остановилось само по себе. Затем раздался топот бегущего человека: Люкас рванулся вперед. Грохнул второй выстрел.

Разглядеть ничего не удалось — люди в толпе заметались. Мегрэ не знал, цел инспектор или нет. Он выскочил из машины и ринулся к неизвестному. Еще живой, тот сидел на тротуаре, одной рукой опираясь об асфальт, другой держась за грудь. Его голубые глаза с упреком уставились на комиссара.

— Какой ужас! — вскрикнул женский голос. Неизвестный качнулся и рухнул поперек тротуара. Он был мертв.

Люкас вернулся несолоно хлебавши, зато невредимый. Вторая пуля не задела его. Убийца пытался выстрелить в третий раз, но оружие, видимо, дало осечку, Разглядеть его инспектор не успел.

— Опознать не смогу. Сдается только, он брюнет. Толпа невольно помогла убийце скрыться: Люкасу как нарочно все время преграждали дорогу. И теперь сыщиков окружало кольцо осуждающих, почти враждебных лиц. В здешних кварталах люди нюхом чуют полицейских в штатском.

Вскоре к комиссару и Люкасу подоспел постовой, отстранивший любопытных.

— «Скорую помощь»! Но сначала свисток соседним постам, — распорядился Мегрэ и с озабоченным видом проинструктировал Люкаса, которого оставил с полицейскими на месте происшествия. Потом еще раз взглянул на мертвеца. Комиссару не терпелось обшарить карманы убитого, но какая-то странная стыдливость помешала ему осуществить в присутствии зевак эту слишком откровенную, слишком профессиональную процедуру, которая выглядела бы здесь кощунством, а то и вызовом.