Жорж Сименон - Мегрэ и сумасшедшая

— Как ты думаешь, что это такое?

— Смазка.

— Да, но не какая-нибудь. Это оружейная смазка. Старушка держала здесь револьвер или пистолет.

— Куда же он делся?

— Пятно кажется свежим. Может быть, человек, который убил старуху…

Трудно поверить, что убийца, мужчина или женщина, думал о похищении оружия.

Это пятно, которое они нашли в последнюю минуту, ставило все под сомнение.

Купила ли старая дама револьвер, чтобы в случае нужды обороняться? Это неправдоподобно. Мегрэ считал, что она скорее боялась огнестрельного оружия. Он не мог себе представить, чтобы она пришла к оружейнику, купила револьвер и опробовала его.

А собственно, почему нет? Разве не удивительна ее энергия? Она была хрупкой, ее кулачки были, как у ребенка, а ведь квартиру она содержала в порядке, как самая лучшая хозяйка.

— Скорее всего, револьвер принадлежал первому или второму мужу.

— Но где же оружие? Отдай бумагу в лабораторию, пусть сделают анализ этого жира. Хотя заранее знаю ответ.

Они услышали звонок, и Мегрэ безотчетно оглянулся, ища телефон.

— Это в дверь, — сказал Жанвье.

Вошел Лапуэнт, он выглядел измотанным.

— Был у жильцов? У всех?

— У тех, кто был дома. Мне едва позволяли задавать вопросы. Сами спрашивали. Как она умерла? Каким оружием пользовался убийца? Почему не было слышно выстрела?

— Рассказывай.

— В квартире наверху живет шестидесятилетний старый холостяк, кажется, известный историк. В книжном шкафу я видел написанные им книги. Он редко выходит из дома. У него есть собака. Ежедневно приходит гувернантка убирать и готовить. Я говорю «гувернантка», так как он употребил это слово. Я ее видел. Он называет ее «мадемуазель Элиза». Вполне достойная женщина. Квартира почти так же старомодна, как и эта, но обставлена с большим вкусом. Он сказал мне: «Если бы она хоть не покупала себе этого проклятого телевизора! Он работал у нее почти каждый вечер до одиннадцати! А я встаю в шесть утра…»

Еще сказал, что он никогда с ней не разговаривал, хотя живет здесь двадцать лет. Когда они встречались на лестнице, только здоровались. Вспоминал ее мужа — тот был шумливым. Кажется, у него была мастерская со множеством инструментов, и по вечерам слышно было, как он вбивает гвозди, пилит, строгает…

— А квартира напротив?

— Никого не было. Я пошел кое-что узнать у консьержки. Там живут молодые супруги. Он — инженер по звукозаписи на какой-то киностудии, она — монтажер. Ужинают чаще всего в городе и возвращаются поздно. Встают тоже поздно, так как начинают работу после обеда.

— Третий этаж?

Лапуэнт заглянул в блокнот.

— Семья Лапэ. Я застал только бабку с ребенком. Жена работает в галантерейном магазине на улице Риволи, муж — страховой агент. Много ездит.

— Следующая квартира?

— Минуточку! Я говорил со старухой, она мне сказала: «Нет, я с ней не встречалась. Для меня эта женщина была чересчур ловкой. Доказательством служат ее два мужа. Я тоже вдова. А разве вышла замуж во второй раз?»

Лапуэнт снова заглянул в блокнот.

— Отец Раймон. Не знаю, к какой категории его причислить. Он очень стар и почти не покидает своей квартиры. Он ничего не знал о существовании Леонтины Антуан, бывшей Леонтины Караме. Я пошел этажом выше. Квартира пуста, жильцы выезжают через две недели. Супруги лет сорока и двое детей, школьники. Сейчас там ремонт. Посетил старичка, у которого убирает консьержка. Он передвигается в крес ле на колесиках с неслыханной ловкостью. Я думал, что встречу подавленного, разочарованного человека, а он острит. «Значит, ее убили? — выкрикнул он. — Лет пятьдесят, если не больше, в этом доме не случалось ничего подобного! Наконец-то убийство. Известно ли, кто это сделал? Полагаю, что это не преступление в порыве страсти?»

Через минуту Лапуэнт добавил:

— Его это рассмешило. Он развеселился. Если бы мог сойти вниз, то обязательно попросил разрешения осмотреть место преступления. Напротив старика живет госпожа Бланш, ей лет шестьдесят, кассирша в винной лавке. Ее я не видел, она возвращается домой только в полночь.

Весь этот мирок много лет жил вместе, в одном доме. Старую женщину со второго этажа убили, и никого это особенно не взволновало. Жильцы только здоровались на лестнице, они не разговаривали друг с другом. Каждый жил в собственной клетке, при закрытых дверях.

— Останься здесь до тех пор, пока я не пришлю тебе кого-нибудь на смену, — сказал Мегрэ, обращаясь к Жанвье. — Это может показаться смешным, но у меня такое впечатление, что этот кто-то, мужчина или женщина, кто так упорно обыскивал квартиру, может еще вернуться сюда.