Жорж Сименон - Мегрэ в Виши

— Почему вы перестали набирать номер?

— Я почувствовал, что за мной наблюдают…

— Вы ничего не заметили?

— Неопределенное движение за деревом… В то же время я подумал, что этот телефонный звонок бесполезен…

— Почему?

Пелардо не ответил. Он спокойно сидел, сложив немного полноватые, белые и ухоженные руки на коленях.

— Если вы хотите курить…

— Я не курю…

— Вас не беспокоит дым?

— Моя жена много курит… Слишком много…

— Вы подозревали, что к телефону подойдет не Франсина Ланж?

Он снова не ответил, но и не стал ничего отрицать.

— Вы ей звонили вчера вечером… Обещали позвонить еще раз и назначить встречу… У меня есть все основания для того, чтобы предположить, что к сегодняшнему вечеру вы уже наметили час и место этой встречи…

— Прошу извинить, но я не могу больше с вами сотрудничать…

Казалось, он переводил дыхание; между некоторыми словами из горла вырывалось легкое посвистывание.

— Поверьте, это вовсе не дурной умысел с моей стороны…

— Вы ждете помощи от вашего адвоката?

Он махнул рукой, словно отметая эту идею.

— И все же вам нужно взять адвоката…

— Я так и поступлю, ибо этого требует закон…

— Хорошо ли вы понимаете, господин Пелардо, то, что теперь лишены свободы?

У Лекёра хватило такта не произносить слова «арестованы», и Мегрэ был признателен ему за это.

Здесь, в небольшом кабинете с блекло окрашенными стенами, этот человек внушал им обоим все больше уважения.

Сидя на деревянном вертящемся стуле, он выглядел еще крупнее, чем был на самом деле. Он сохранял удивительное спокойствие и достоинство.

Оба комиссара допрашивали сотни подозреваемых, и непросто было произвести на них впечатление. Господину Пелардо удалось это сделать.

— Я мог бы перенести нашу беседу на завтра, но это ничего не изменит, не так ли?

Мужчина, казалось, хотел показать, что решение остается за комиссаром, а не за ним.

— Кстати, в какой отрасли промышленности вы работаете?

— Я занимаюсь изготовлением проволоки…

На сей раз затронули тему, по которой он мог дать им кое-какие сведения, а не отвечать отрицательно или молчать.

— Я унаследовал от отца довольно скромную проволочную фабрику неподалеку от Гавра… Смог расширить ее и построить другие в Руане, потом в Страсбуре…

— Значит, вы стоите во главе крупного дела?

— Да.

Он словно бы извинялся за это.

— Ваша контора в Париже?

— Там зарегистрирована наша фирма. У нас есть несколько современных офисов в Руане и Страсбуре, но я старался сохранить старую контору на бульваре Вольтера…

Для него это уже отошло в прошлое. За несколько минут сегодняшнего вечера, в течение которых посыльный с позолоченными галунами поднимался в лифте, держа в руке записку, часть его жизни прекратила существование.

Он это знал и потому, быть может, пошел на разговор о ней.

— Вы давно женаты?

— Тридцать лет.

— У вас когда-то работала некая Элен Ланж?

— Я предпочитаю не отвечать.

Так было всегда, когда они приближались к болевой точке.

— Господин Пелардо, вы отдаете себе отчет в том, что так не облегчите мне задачу?

— Прошу меня извинить.

— Если вы будете отрицать факты, о которых я буду говорить, то прошу сказать мне об этом сейчас…

— Мне не известно, о чем вы будете говорить…

— Вы утверждаете, что невиновны?

— В каком-то смысле — нет…

Лекёр и Мегрэ переглянулись, ибо он только что произнес эти ужасные слова так просто и естественно, что на его лице не дрогнул ни один мускул.

Мегрэ вновь видел перед собой тенистую листву парка, зелень, кое-где принимавшую нереальную окраску в свете уличных фонарей, музыкантов в яркой униформе…

Он снова представил себе удлиненное лицо Элен Ланж, которая тогда для него самого и его жены была всего лишь дамой в лиловом.

— Вы знали мадемуазель Ланж?

Пелардо оставался неподвижным, дышал прерывисто, словно задыхался. Похоже, у него начинался приступ астмы. Его лицо сильно покраснело. Вынув из кармана платок, он приложил его ко рту и, согнувшись пополам, принялся исступленно кашлять.

Мегрэ благодарил судьбу за то, что не оказался на месте своего коллеги. Единственный раз в жизни он оставлял неприятную работу другому.

— Я вас…

— Прошу вас, не спешите…

Глаза Пелардо повлажнели, он тщетно пытался остановить приступ кашля, длившийся уже несколько минут. Наконец он выпрямился и принялся утирать все еще красное лицо.