Жорж Сименон - Негритянский квартал

— Играете в белот?

— Нет, не приходилось. Немного играю в бридж.

Братья Монти пошептались в уголке и засели за белот вместе с Кристианом. Дюпюш следил за игрой.

— Придется съездить еще куда-нибудь, — вздохнул наконец Эжен.

На улице Монти небрежно показал на квартал деревянных домов.

— Это мои. Пока на канале шли работы, каждый дом приносил несколько тысяч франков в год. Но сейчас работы закончены, и неграм нечем платить.

Машина спустилась под гору и остановилась перед просторной пивной с бассейном, в котором под струями фонтана плавали маленькие крокодилы.

Наконец Дюпюш вспомнил, кто такая Пэт. Эжен Монти попросил позвать директора и пояснил Дюпюшу:

— Сейчас он придет. Это муж Пэт Патерсон, знаменитой американской летчицы. Она пересекла Атлантический океан через несколько лет после Чарлза Линдберга [4] Американский летчик (1902—1974), в 1927г., впервые осуществивший беспосадочный перелет Нью-Йорк — Париж. .

Подошел долговязый и мрачный человек.

— Как дела, Патерсон?

— Прескверно. Выручка за эту неделю на тридцать тысяч меньше, чем в это же время в прошлом году.

— Нет ли какой-нибудь работенки для моего товарища? Он инженер, приехал из Франции.

Везде приходилось выпивать стаканчик чего-нибудь: пива, виски, перно. Что еще видел Дюпюш за этот день?

Они колесили по узким улицам какого-то квартала. На пороге каждого дома сидела женщина — белая или черная.

— Барильо Рохо, то есть красный квартал, — сказал Монти, сидевший за рулем. — Понятно?

Когда они возвратились в отель, Че-Че был в холле.

Жермена пила чай со старой дамой, обе оживленно болтали.

— Мне нужно вам кое-что сказать, — рассеянно, словно думая о другом, бросил Дюпюшу корсиканец.

За время разговора Коломбани раза четыре уходил — то к телефону, то проводить или встретить клиентов.

— Мы потолковали с вашей женой. Она очень приятная женщина. Я предложил ей полдня заменять госпожу Коломбани за кассой, она согласилась.

Дюпюш тупо заморгал. Он бросил взгляд на Жермену, но она не обращала на него никакого внимания.

Она получит комнату, полный пансион и тридцать долларов в месяц.

Дюпюшу показалось, что старик подмигнул Монти.

— Но я никогда не нанимаю мужа и жену. Я знаю по опыту, к чему это приводит. Вам придется найти себе комнату в другом месте, а со временем вы подыщете и работу.

Здесь Че-Че отвел жену Дюпюша в сторону. Когда он вернулся, Монти заявил:

— Предлагаю вам комнату в одном из своих домов.

Бесплатно. Поставим там для вас кровать и стол. И работу подберем рано или поздно.

Жермена даже не плакала. Ложась спать, она только сказала:

— Ты опять пил.

— Уверяю тебя…

— Оставь! Конечно, ты не пьян мертвецки, как вчера, но ты пил. До чего ты дойдешь, когда меня не будет рядом?

— Клянусь тебе, Жермена…

Он слишком устал, чтобы спорить, чувствовал себя измотанным до предела. Утром, когда Жермена одевалась, он с огромным трудом открыл глаза.

Неужели у нее не нашлось для него ласкового слова?

Конечно нет. Ведь это она ухитрилась раздобыть место и теперь спасала положение, хотя это не стоило ей большого труда: понравилась старухе, вот и все.

«Ты опять пил».

Она ничего не поняла. Может быть, думала, что он примется благодарить ее?

Дюпюш брился в опустевшей комнате и порезался.

На вешалке висел розовый халатик, в котором она была в их брачную ночь. Он вспомнил, что в ту ночь у Жермены было замкнутое, немного пренебрежительное лицо. Казалось, она думает только об одном — как соблюсти свое достоинство.

Разве он мог возражать против того, что она согласилась на это место? Жалованье, хорошая комната, питание бесплатно…

Дюпюш спустился в холл очень поздно и увидел, что Жермена сидит за кассой рядом с г-жой Коломбани.

Старуха предупредила:

— Сейчас заедет Эжен и заберет вас и ваши вещи.

Разумеется, от него ускользнуло множество подробностей, ему никак не удавалось соединить в одно целое обрывки воспоминаний. Он отлично помнил, например, что играл в карты с каким-то бритоголовым типом. Но где это было? И когда?..

Почему г-н Филипп больше не заговаривает с ним?

Бродя по холлу, Дюпюш несколько раз встречал его, пожимал ему руку, но он немедленно исчезал, приняв озабоченный вид.

Все вокруг было зыбко и неопределенно. Лишь отель прочно стоял на своем месте. Он занимал целый квартал. В отеле были внутренний дворик, галерея на каждом этаже, кафе и просторная столовая, в уголке которой стоял столик четы Коломбани.