Жорж Сименон - Открытое окно

— Эй вы, что вы тут делаете? — сердито бросил он.

Шторы раздвинулись, и оттуда вышла моложавая женщина в меховом манто. Со страхом взглянув на трех мужчин, она пробормотала:

— Кто вы такие? Что вам здесь нужно?

— А вы?

— Я госпожа Лаже!

Полицейский инспектор, склонившийся над телом, выпрямился и хладнокровно объявил:

— Мертв.

Мегрэ поручил инспектору Жанвье сообщить о случившемся комиссару полицейского участка, в прокуратуру и в отдел инденчификации. А сам он угрюмо кружил по комнате, залитой ярким солнечным светом.

— И давно вы здесь находитесь? — внезапно спросил он госпожу Лаже, искоса бросив на нее взгляд.

— Я вошла почти одновременно с вами. Услышав шаги, я испугалась и на всякий случай спряталась.

— Почему?

— Не знаю… Мне хотелось узнать…

— Узнать что?

— Что произошло. Вы уверены, что он умер?

Она не плакала, но вид у нее был очень растерянный. Мегрэ не стал ее больше расспрашивать, повернулся ко второму инспектору и шепнул:

— Оставайся здесь и следи за ней, пусть ни до чего не дотрагивается.

Потом вернулся в приемную, где по-прежнему ждали посетители.

— Не уходите. Вы мне, может быть, понадобитесь.

— Он мертв?

— Да уж мертвее быть не может. А с вами, — добавил он, обращаясь к Дешарно, — мне нужно поговорить наедине.

— Мы можем пройти в кабинет госпожи Лаже, если ее там нет.

Кабинет г-жи Лаже помещался напротив кабинета мужа. Мегрэ запер дверь на ключ, чтобы их не беспокоили, машинально подергал заслонку печки, которая не открывалась, и указал собеседнику на стул.

— Садитесь. Ваше имя? Возраст? Расскажите все, что вам известно.

Он заставил его сесть, сам же по своей всегдашней привычке продолжал ходить взад и вперед по комнате.

— Меня зовут Эрнест Дешарно, мне пятьдесят четыре года, я бывший коммерсант, лейтенант запаса.

— А ныне конторщик, — буркнул Мегрэ.

— Не совсем так, — возразил Дешарно не без горечи. — Но отчасти вы правы, похоже на это.

Одежда у него была поношенная, но опрятная. Держался он с тем сдержанным достоинством, какое отличает людей, на чью долю выпало много горя.

— До войны у меня был магазин на бульваре Курсель, и дела шли не так уж плохо.

— Какой магазин?

— Я торговал оружием, боеприпасами и охотничьим снаряжением. Потом простым солдатом ушел на фронт и на третий год войны дослужился до лейтенанта артиллерии.

Мегрэ только тут заметил на лацкане его пиджака узенькую красную полоску. Он заметил также, что этот человек, рассказывавший ему все с такой лихорадочной поспешностью, не переставал прислушиваться к звукам, доносившимся из глубины конторы.

— С Оскаром Лаже я познакомился в Шампани, он был моим подчиненным.

— Простым солдатом?

— Да. Позже его произвели в сержанты. Когда я вернулся после демобилизации, магазин мой был закрыт, а жена больна. У меня оставалось немного денег, но, к несчастью, я вложил свои средства в предприятие, которое прогорело год спустя. Жена моя умерла.

Послышались шаги, и Мегрэ понял, что прибыла участковая полиция, но не двинулся с места. Присев на край стола, он спросил:

— Ну а потом?

— К этому времени Лаже основал компанию по производству химикатов, я заходил к нему. Его контора помещалась на бульваре Осман. Он взял меня к себе приказчиком. Раз уж вы явились арестовать его, вы должны знать, что он был за человек.

— Говорите, говорите.

Порой казалось, что Мегрэ не слушает.

— Компания по производству химикатов просуществовала три года, и мне удалось отложить кое-какую сумму. Но в один прекрасный день Лаже прикрыл свое предприятие, и я оказался на улице. Пошли слухи о судебном преследовании, но это не помешало Лаже год спустя с большой помпой основать новую компанию — «Французская торговля».

Дешарно колебался, не зная, продолжать ли рассказ, интересует ли Мегрэ то, что он говорит. Из других комнат доносились шаги и голоса.

— Одно время у него служило до шестидесяти человек. Его контора занимала три этажа в новом доме на улице Бобур. Лаже издавал газеты различных корпораций: «Газету мясников», «Бюллетень посредников», «Справочник кожевенного производства» и другие.

— Вы работали у него в этот период?

— Когда я зашел к нему, он взял меня в свою контору, но не назначил на определенную должность, я был как бы его правой рукой. Я стал доверенным лицом в большинстве основанных им обществ и даже иногда управлял ими.

— Так что теперь вы также должны предстать перед судом?