П. Никитин - Черный ворон - Приключения Шерлока Холмса в России т.2

— А вы его матушка? — спросил Холмс.

— Няня, батюшка, няня, — улыбаясь доброй улыбкой, ответила старуха. — С малых лет вынянчила его, да так всю жизнь при нем и провожу. Человек-то он хороший, няньку свою на старости лет не выбросит за дверь.

— А куда он поехал? — полюбопытствовал Холмс.

— Только что перед вами уехал. Получил известие, что дядюшку его задушили али зарезали, право уж, не знаю. Родной братец-то им не дал знать. Наверное, не до того было в хлопотах.

— Кто же ему дал знать?

— Газету, батюшка, прочел, газету. В ней все и прописано было. Да вы взойдите, батюшки, отдохните у нас. Мы хоть и бедно живем, а самоварчик всегда у нас найдется. Не обессудьте, чем Бог послал. У нас завсегда так. Коли кто из приятелей ихних не застанет их дома, так посидят, чайку попьют.

— Спасибо, нянюшка, — поблагодарил Холмс.

С этими словами мы вошли в квартиру.

Она была невелика, и вся состояла из двух небольших комнат, кухни и маленькой каморки, в которой помещалась старуха.

Мебель не отличалась роскошью. Она скорее походила на дачную, и достаточно было бросить один взгляд, чтобы запомнить все предметы, находящиеся в комнатах.

Это было типичное жилище молодого художника.

В одной из комнат стояла кровать, плохонький умывальник, несколько стульев, письменный столик, по стенам были развешаны холсты. Везде валялись краски, кисти и разные принадлежности художника.

Вторая комната была заставлена мольбертами, рамами с натянутыми холстами, а по стенам висели уже законченные картины и эскизы, по которым было видно, что Николай Николаевич, хотя и начинает свою карьеру, но подает уже большие надежды.

Будучи большим любителем живописи, Шерлок Холмс с удовольствием рассматривал произведения начинающего художника.

Старушка, видимо, очень гордилась своим питомцем.

Она не отступала от Холмса ни на шаг и с улыбкой глядела, как он рассматривал произведения ее любимца.

— А вы бы, батюшки, присели. Сейчас я вам самоварчик поставлю, — ласково сказала она. — У нас он в одну минуту готов будет.

— Спасибо, — ответил Холмс.

И, покачав сокрушенно головой, он произнес:

— Так, значит, дядя умер? Как же это так, брат не дал знать о смерти его?

Старуха сокрушенно покачала головой.

— Да уж больно непутевый он, Борис Николаевич-то. Кабы был человек как все, конечно, дал бы знать. Только у него в голове-то не то, ветер свистит.

— Непутевый, говорите?

Старуха безнадежно махнула рукой.

— Что и говорить, — вздохнула няня. — Всю жизнь свою прокутил, поначалу ему от бабушки какое хорошее имение досталось да капиталец изрядный. Моего-то батюшку, Николая Николаевича, всегда все обделяли, потому кланяться не любит, а тот даром что непутевый, а человек с лестью. И там и здесь поспеет, ну, его все родные и ласкают. То же и бабушка. Ему оставила, а Николаю Николаевичу и не подумала.

— Но к покойному дядюшке Николай Николаевич часто хаживал? — спросил Шерлок Холмс.

— Какое. Тот сколько раз его приглашал к себе. Два раза, правда, был он у него в имении, да ненадолго ездил. Вероятно, тоже ничего от него не получит. Все Борису Николаевичу достанется.

— Для новых кутежей, значит, — сочувственно произнес Холмс.

— Да уж вестимо так, — согласилась старуха. — На доброе дело денежки не пойдут. Прогуляет их с мамзелями, как и прежде бывало, да и все тут. Он и со службы-то за разные делишки был выгнан.

— С какой службы? — спросил Холмс.

— Как же, был морским офицером. Долго плавал-то на своем корабле. Небось годов 10, не меньше. Ну, да потом за ним разные проделочки стали замечать и выгнали вон. Слава Богу, что еще не отдали под суд. Еще тогда все говорили, что не избежать ему суда, да только счастлив, выкрутился. Пожалели, видно, его.

Вспомнив вдруг о самоваре, старуха заахала и быстро выскочила из комнаты. Вскоре появился чай, и мы с удовольствием выпили по стаканчику, продолжая прерванный разговор.

Больше всего говорили о Борисе Николаевиче.

Старуха рассказывала о нем без особенной злости, но таким тоном, каким говорят обыкновенно о самых беспутных людях.

По мере того, как говорила няня Николая Николаевича, выяснилось, что Борис Николаевич, старший брат Николая Николаевича, окончил морской корпус и долгое время был в дальнем плавании на одном из кораблей русской эскадры.

Затем за разные неблаговидные поступки и какую-то растрату он был уволен со службы, после чего еще несколько лет ходил в Индийском океане на каких-то английских пароходах, совершавших рейсы между Бомбеем и Калькуттой.