Рекс Стаут - И быть подлецом

Когда Вульф удобно уселся в свое кресло и потянулся к книге, я заявил:

– Я иду в свой клуб.

Он кивнул и открыл книгу.

– Вы даже не спросите, в какой клуб, – резко сказал я, – хотя, черт возьми, знаете, что у меня нет ниаого клуба. Я сыт по горло тем, что сижу здесь день и ночь в ожидании момента, когда в вашу голову закрадется идея, что детектив должен заниматься детективной работой. Вы слишком ленивы, чтобы жить. Вы считаете себя гением. Предположим. Но если мне, чтобы стать гением, надо быть таким же самодовольным, таким же инертным и обладать таким же лишним весом, как и вы, я предпочитаю остаться самим собой.

Он читал.

– Это тот пик, к которому я шел в течение недели, – скаюл я. – Точнее, вы вели меня к нему. Конечно, я знаю про ваше алиби, но меня уже тошнит от всего этого. Нам же совсем нечем похвастаться перед полицейскими. – Я говорил сухо, аргументированно, хорошо поставленным голосом. – Если этот случай слишком сложен для вас, почему бы не заняться чем-то другим? В газетах полно сообщений о преступлениях. Как насчет банды, которая вчера украла целый грузовик сыра неподалеку отсюда, на Одиннадцатой авеню? Или пятиклассника, который угодил в глаз учителю леденцом? Страница 58-я в «Таймс» Или – если все, кроме убийств, ниже вашего достоинства – чем плох случай с гадалкой по политическим и экономическим вопросам, по имени Бьюла Пул, застреленной в спину вчера вечером? Вероятно, вы распутали бы эту историю за полчаса.

Он перевернул страницу.

– Завтра – суббота, – сказал я. – Значит, я получаю жалованье за неделю. Схожу-ка на бокс в Гарден. Кстати, о контрастах: вы в этом кресле и пара боксеров среднего веса на ринге!…

С этими словами я удалился.

Однако я не пошел в Гарден. Сначала я отправился в аптеку за углом, где прошел в телефонную будку и позвонил Лону Коэну в «Газетт». Лон был на месте и как раз собирался уходить. Он не видел причины, по которой я не мог купить восемь или десять порций выпивки, при условии, что на закуску он получит отбивную толщиной два дюйма.

Таким образом, через час мы с Лоном сидели за угловым столиком в заведении Пьетро. Лон великолепно справлялся с выпивкой и отважно вступил в сражение с отбивной. Я, чтобы поддержать компанию, заказывал коктейли «хайбол» и приступил к третьему фунту орешков. Я почувствовал, насколько ограничил себя, ужиная с Вульфом, только тогда, когда занялся орешками.

Мы обсудили самые разные темы – от политики до финалов бокса, ни в коем случае не избегая разговоров об убийствах. Стакан Лона наполнялся достаточно часто и перед ним было достаточно мяса, чтобы можно было не без оснований ожидать положительной реакции на мое предложение. Поэтому я с невозмутимым видом заявил, что, по моему мнению, газеты слишком взялись за полицейских в связи с делом Орчарда.

Он хитро посмотрел на меня.

– Боже мой! Неужели Крамер припугнул тебя, что отнимет лицензию, или чем-то еще в этом духе?

– Нет, дорогуша, – настойчиво сказал я, взяв еще один орешек. – Этот случай действительно сложен, и ты знаешь об этом. Полицейские и так делают все, что могут. Кроме того, черт возьми, так поступают все газеты – через неделю начинают придирчиво критиковать, а через две поднимают крик. Так обычно все и происходит, все этого ждут, и никто не читает. Ты знаешь, что бы я сделал, если бы у меня была газета? Я бы стал публиковать такие вещи, которые люди бы читали.

– Господи Лон вытаращил на меня глаза. – Что за идея Напиши мне об этом колонку. Кто научит их читать?

– Колонка – это только для начала, – сказал я. – Мне понадобится по крайней Мере страница. Но в данном конкретном случае, исходя из состояния дел, я полагаю, нужна передовица. Сейчас пятница. К воскресенью ты должен сочинить статью по делу Орчарда. Это пока актуально и читателям все еще интересно. Но…

– Я не редактор, я репортер.

– Я знаю и говорю просто так. Наверняка твоя газета поместит в воскресенье передовицу об Орчарде, но что в ней будет написано? Она будет называться «На страже порядка», и речь в ней пойдет все о том же, так что даже один из тысячи читателей не продвинется дальше первой строки. Тьфу!

Если бы это зависело от меня, я бы назвал статью «Слишком стар или слишком толст» и речь была бы не о полицейских. Я не упоминал бы имени Ниро Вульфа. Я бы напомнил о лучах рекламы, в которых некий известный частный сыщик взялся за дело Орчарда, и о том, какие надежды это вселило. Судя по его послужному списку, надежды не казались необоснованными. Теперь мы видим, как ошибались, поскольку за десять дней он ничего не разгадал.