А корпус у нас надежный.
Вдруг он чуть не подскочил на месте, но тут же расхохотался, потому что на секунду струсил, услышав в двух шагах от себя, на крышке переднего трюма, непривычный звук — настолько непривычный, что Ланнек не сразу сообразил, в чем дело.
Это было мычание коровы!
— Совсем из головы вылетело…
Они везли с собой, прямо на палубе, двух крупных нормандских коров, сдать которых предстояло в Гамбурге. Кто-то из матросов приладил над животными тент, но по их черным с белым бокам все равно уже катились струйки воды.
А сейчас они еще и мычат — вероятно, море пугает их своей загадочностью.
— Розыгрыш или нет, как по-твоему?
Теперь, когда река осталась позади, судно привычно закачалось на волнах, с шумом разбивавшихся о форштевень.
— Держу пари, моя жена сейчас вскочит с койки.
Ланнек не ошибся. Внизу Матильда, в ночной рубашке, приотворила дверь, посмотрела, нет ли кого-нибудь в темной кают-компании, и наконец заметила светлое пятно — г-на Жиля, вытянувшегося под простыней на диванчике.
Г-н Жиль уже спал и в ответ лишь со вздохом повернулся на другой бок.
— Эмиль! — вполголоса окликнула Матильда.
Она прислушалась, но никто не отозвался. Молодая женщина вернулась в каюту и еще целый час лежала без сна. Свет она не выключила. Обшарила глазами эмаль переборок и обнаружила во многих местах грязные подтеки.
«Придется все как следует вымыть…».
Коврик с красными разводами, лежавший на полу, тоже был засаленный, весь в пятнах неизвестного происхождения. А тут еще воздух в каюте — к нему Матильде никак не привыкнуть. Очевидно, переборки не герметичны и сквозь щели сюда проникает запах горелого масла и угля.
— Тебе не трудно еще чуть-чуть постоять на вахте? — спросил Ланнек Муанара.
То, что он собирался сделать, было ему вовсе не по душе, но удержаться он не мог. Для начала направился в машинное отделение, где застал только одного из машинистов — Матиас ушел спать.
— Не заметил ничего ненормального?
— Нет, капитан. Только вот масло, что мы взяли в Руане, оказалось жидковато. Будет перерасход.
Ланнек глянул на поршни, на динамо и спустился в топку. Там, на куче угля, сидели два кочегара.
— Порядок?
— Порядок, капитан.
Из вентиляционной трубы вырывалась струя ледяного воздуха пополам с дождевыми каплями, и Ланнеку после адской жары сразу стало зябко.
Он чуть не повернул обратно, но потом все же втиснулся в узкий лаз и очутился в длинном железном туннеле гребного вала.
Здесь было совершенно сухо. Вал вращался вовсю.
Сальники не протекали.
До того как вернуться на мостик, Ланнек приоткрыл кают-компанию, разглядел во мраке спящего г-на Жиля и заметил полоску света под дверью жены.
Он мог бы завернуть к ней, поцеловать ее на ночь, но предпочел уйти.
— Розыгрыш? — повторил он.
Улыбнулся коровам, взиравшим на него испуганными глазами, отряхнул дождевик и возвратился к Муанару.
— Розыгрыш? — еще раз бросил он, адресуясь к старшему помощнику.
— Ну, я вниз.
— Спокойной ночи! Постарайся не будить Матильду.
Она, кажется, уснула, хотя свет горит.
Ланнек набил трубку, обвел глазами горизонт. На траверзе вырастал Эвский маяк, а вдали уже можно было различить яркие вспышки Антиферского.
Потом будет Фекан, за ним Сен-Валери, Дьеп, Булонь… Склянки пробили полночь, по мостику бесшумно скользнула чья-то фигура, встала на место рулевого, и тот, уходя, пробормотал сонным голосом:
— Норд-тень-ост.
— Норд-тень-ост, — тем же тоном повторил вновь пришедший.
Попыхивая трубкой и спиной ощущая присутствие бесстрастного рулевого, Ланнек прильнул лбом к мокрому стеклу.
О палубу что-то плюхнулось: одна из коров, смирившись, укладывалась спать.
Около одиннадцати утра показался Данджнесс, первый мыс на английском берегу. Дождь отмыл небо до синевы, и, с тех пор как рассвело, пароход шел в виду белых скал Нормандии.
Ланнек, который лег только в шесть, вновь показался на палубе в домашних туфлях на босу ногу, со спущенными подтяжками, небритый, с осоловелыми от сна глазами.
Кампуа не понадобилось ни будить капитана, ни докладывать ему, где они сейчас. Ланнек взглянул на английский берег, потом на французский, зевнул и жестом показал: «Лево руля!»
«Гром небесный» входил в воды, где Кольбар, Баллок, Риден, Вергуайе и другие банки, невидимые на поверхности, перегораживают большую часть Па-де-Кале.
Вахту стоял г-н Жиль, подтянутый и элегантный, несмотря на ранний час.
Читать дальше