Жорж Сименон - Дело Сен-Фиакра

Местами обои выгорели не так сильно: видно, раньше там стояли какие-то вещи, которых теперь не было и в помине. И, разумеется, исчезло все самое ценное.

— Вы сделались любовником графини.

— Каждый человек волен любить того, кого…

— Болван! — буркнул Мегрэ, повернувшись спиной к собеседнику.

И без того все было ясно. Достаточно было увидеть этого господина, на мгновение окунуться в атмосферу старого замка: взгляды слуг были красноречивей всяких слов!

— Известно ли вам, что сын графини сейчас приедет?

— Нет. Какое мне дело до этого?

Он по-прежнему отводил взгляд. И все так же выламывал себе пальцы.

— Мне нужно одеться. Здесь холодно. Но почему полиция вмешивается в эту историю?

— В самом деле, пойдите оденьтесь.

Мегрэ толкнул дверь в спальню графини, стараясь не смотреть в сторону кровати, где лежало нагое тело покойной.

Спальня была под стать замку — слишком большая и холодная, заставленная случайными старыми вещами.

Мегрэ хотел было облокотиться на мраморную доску камина, но заметил, что она разбита.

— Вы что-нибудь обнаружили? — обратился комиссар к Бушардону. — Погодите. Оставьте нас на минутку, мадемуазель.

Он закрыл дверь за горничной, подошел к окну и прижался лбом к стеклу, рассеянно глядя на засыпанный сухими листьями парк, утопавший в серой дымке.

— Ничего нового не могу вам сообщить. Смерть произошла от внезапной остановки сердца.

— А от чего это могло случиться?

Неопределенно махнув рукой, врач накинул на покойницу одеяло, подошел к Мегрэ и принялся раскуривать трубку.

— Возможно, от волнения. А может, она сильно озябла. В церкви было холодно?

— Напротив! Вы, разумеется, не обнаружили никаких следов ранения?

— Ни единого!

— И следов от инъекции нет?

— Мне тоже пришло это в голову. Но я ничего не нашел. Яд тоже следует исключить. Сами видите, трудно предположить, что…

Комиссар отличался редкой твердолобостью. Слева под деревьями он видел красную крышу дома управляющего: дома, где он родился.

— В двух словах… Что вы можете сказать о жизни в замке? — вполголоса спросил он.

— Вы уже знаете не меньше моего. Графиня была из тех женщин, которых лет до сорока — сорока пяти не в чем упрекнуть. Но муж умер, сын уехал учиться в Париж…

— А что происходило здесь?

— Стали появляться секретари. Одни исчезали быстро, другие задерживались на какое-то время. Последнего вы видели сами.

— Она была богата?

— Замок заложен. Из четырех ферм — три проданы.

Антиквары то и дело увозят последние ценные вещи.

— А что же сын?

— Я мало его знаю. Говорят, тот еще тип!

— Благодарю вас.

Мегрэ пошел к двери. Бушардон двинулся за ним.

— Между нами, я не прочь узнать, каким образом вы оказались в церкви как раз сегодня утром.

— В самом деле, это странно.

— По-моему, я где-то вас видел.

— Вполне возможно.

И Мегрэ торопливо зашагал по коридору. Он не выспался, и в голове у него слегка гудело. А может, его и в самом деле продуло в гостинице у Мари Татен. Тут он заметил, что по лестнице спускается Жан: юноша сменил пижаму на серый костюм, но на ногах у него по-прежнему красовались шлепанцы. Внезапно послышался рев автомобильного мотора без глушителя: к дому кто-то подъехал.

Это оказался небольшой зеленовато-желтый гоночный автомобиль, тесный и неудобный. Через несколько минут в вестибюле появился мужчина в кожаном пальто. Сняв гоночный шлем, он воскликнул:

— Эй, кто-нибудь! Спите вы все, что ли?

Тут он заметил Мегрэ и окинул его недоуменным взглядом.

— Что здесь такое…

— Тс-с! Мне нужно с вами поговорить.

Жан, бледный и встревоженный, стоял рядом с комиссаром. Проходя мимо него, граф де Сен-Фиакр легонько ткнул его кулаком в плечо и шутливо бросил:

— Ты все еще здесь, гаденыш!

Казалось, он не питает к Жану особой вражды: в голосе его звучало одно лишь глубокое презрение.

— Надеюсь, ничего страшного здесь не случилось?

— Сегодня утром в церкви скончалась ваша матушка.

Морису де Сен-Фиакру было тридцать лет — ровно столько же, сколько и Жану. Они были одного роста, но граф был крупнее, к тому же склонен к полноте. Все его существо излучало бодрость, радость, какое-то удальство.

Одежда, особенно кожаное пальто, лишь подчеркивала это впечатление. Светлые глаза его глядели весело и задорно.

Тем не менее слова Мегрэ заставили его нахмуриться.

— Что такое?

— Идите сюда.

— Ничего себе! Да я…

— Что «да я»?