Майкл Иннес - Смерть в апартаментах ректора

Мистер Рэнсом ушел, чтобы принять ванну и покопаться в кладовке. Как он мрачно заметил, ему не удалось поужинать. А мистер Готт остался давать объяснения.

– Теперь, полагаю, – начал он, – можно рассказать всю историю. Вы, несомненно, слышали о деле с бумагами Рэнсома, которые Амплби держал у себя? Так вот, Рэнсом вернулся в Англию месяц назад, разъяренный тем, что Амплби не выслал ему эти материалы. И вместо того чтобы открыто явиться в колледж, он остался в городе и вызвал Кэмпбелла. Они с Кэмпбеллом всегда очень дружили, и Кэмпбелл выступал за то, чтобы предпринять в отношении Амплби радикальные меры. Вскоре они решили сами вершить правосудие. После этого они пришли к выводу, что надо привлечь меня как… компетентного специалиста.

Готт несколько раз пыхнул трубкой. Он рассказывал историю с неким обезоруживающим удовольствием.

– Я согласился (весьма опрометчиво, как вы скажете) и отчасти превратил это дело в какое-то подобие игры. Мы могли просто ворваться к Амплби и силой заставить его отдать бумаги: он бы не решился поднять публичный скандал. Но вместо этого мы решили спланировать идеальную кражу, чем я и занялся. В ней участвовали трое: Кэмпбелл, Рэнсом и я, и меня заинтересовал аспект алиби. Я должен был участвовать в самой краже, как и Рэнсом…

– Почему именно вы двое? – резко прервал его Эплби.

Какое-то мгновение Готт раздумывал над этим вопросом, показавшимся ему щекотливым. Затем он дружелюбно улыбнулся.

– Я должен был участвовать в ней, – ответил он, – поскольку сами обстоятельства требовали присутствия… человека с особым складом ума. Вы вскоре поймете, о чем я. А Рэнсом – просто потому, что я не собирался ввязываться в это довольно рискованное и бесспорно дурацкое предприятие ради него, пока он спокойно нежился бы в постели. Меня интересовало алиби. Во-первых, я учел, что Рэнсому оно не требовалось: для всех, кроме нас троих, он находился за тысячи километров отсюда. Однако нужно было составить алиби для меня и для Кэмпбелла, если бы он в этом деле участвовал. Как я сказал, это было чем-то большим, нежели игра. Я не думал, что Амплби решится вызвать полицию по поводу кражи. И, прошу меня простить, я не предполагал, что полиция станет проверять наши алиби, если он это сделает. И тем не менее я попытался составить алиби как можно тщательнее.

– Экспериментальный подход к детективным романам, – пробормотал Эплби.

– Возможно, что и так. Вероятно, я разрабатывал алиби с оглядкой на свой литературный опыт. В любом случае вы знаете, что у меня получилось. В одиннадцать сорок пять Кэмпбелл, как вы угадали, должен был обернуться мной. Затем мне надлежало направиться прямиком в колледж и встретиться с Рэнсомом, который должен был разведать обстановку. Мы предполагали закончить «операцию» к двенадцати десяти. Затем мне предстояло выскользнуть за пределы Святого Антония и кружным путем дойти до переулка Святого Эрнульфа, куда Кэмпбеллу надлежало прибыть ровно в двенадцать двадцать. Предполагалось, что к этому времени Рэнсом успеет скрыться. Однако после ухода из апартаментов ректора следовало поднять шум, чтобы кражу тотчас обнаружили и зафиксировали время. Время, когда «предполагаемый» я в сопровождении помощников находился на некотором расстоянии от колледжа и когда Кэмпбелл не мог дойти до него пешком от сэра Теодора. Мы с Кэмпбеллом должны были «поменяться ипостасями» за углом переулка вне поля зрения помощников проктора. Через две-три минуты он бы вернулся к себе, а я бы просто прошел к главным воротам колледжа (сами понимаете, мне едва ли требовалось снова идти от переулка к турникету), где привратник впустил бы меня через добрых десять минут после обнаружения кражи.

Все это время Эплби внимательно слушал. Теперь он задал вопрос:

– Вы говорите, что Рэнсом должен был разведать обстановку до встречи с вами. Означает ли это, что он производил разведку внутри колледжа?

Готт кивнул.

– Вы подумали о новых ключах? Конечно, они едва не заставили нас изменить план. Так бы и случилось, но нам повезло. У Рэнсома всегда был ключ от калиток, и хотя мы знали, что делают новые ключи, но не ожидали, что их изготовят так скоро. Разумеется, особого значения это не имело: одного ключа было вполне достаточно. Но куда лучше нам с Рэнсомом иметь по ключу. Нам пришлось понервничать, когда во вторник утром ко мне внезапно явился Амплби, сказав о смене замков и вручив мне новый ключ. Если бы даже и сделали ключ для Рэнсома, он бы, разумеется, оставил его у себя.