Чарльз Сноу - Смерть под парусом

— Вы хотите сказать, — я был охвачен ужасом, — что не считаете Тоню убийцей?

— Разумеется, нет, — спокойно ответил Финбоу. — Мне казалось, вы должны были убедиться в ее невиновности в ту минуту, когда мы нашли пистолет.

Я буквально лишился дара речи. В голове вертелась одна мысль — из подозреваемых осталась одна Эвис. Она стояла на берегу реки, раздумывая, не искупаться ли еще раз: печальное бледное лицо, стройное грациозное тело — воплощение истинной красоты. Я в ужасе закрыл глаза.

Финбоу продолжал спокойно объяснять:

— Место, где было найдено оружие, точно указывает на время убийства. Даже допустив, что течение могло протащить пистолет по твердому дну реки, мы приходим к выводу, что он не мог упасть за борт позже девяти пятнадцати. Эти расчеты мы делали в первое утро. Значит, Тоня полностью исключается. Она не могла покинуть каюту раньше девяти двадцати. Потом нужно было откуда-то взять пистолет — предположительно из каюты Роджера. Разумеется, оружие не могло быть при ней. С такой фигурой, как у Тони, невозможно спрятать пистолет под пижамой. Потом еще требовалось убить Роджера. А это значит, что она не могла бросить пистолет в воду раньше девяти двадцати, что выходит за установленные границы.

У меня не осталось сил возражать или спорить. Единственное, что я понимал, — Эвис в опасности. Слова давались мне с трудом.

— Значит, это Эвис? Ради Бога, не вмешивайтесь. Пусть думают, что это самоубийство. Я этого не перенесу!

Голос Финбоу не утратил привычной мягкости.

— Подождите еще несколько часов, Йен. Скоро все закончится. Сделаю все, что смогу.

Получив это обещание, я с трудом подавил мрачные предчувствия, от которых меня даже подташнивало.

Когда все переоделись после купания, Тоня предложила спуститься вниз по реке в Поттер-Хейгем и выпить там чаю. Молодежь восприняла это как символ свободы, и они с шумом и смехом запрыгнули в две лодки, стоявшие рядом с бунгало. Большинство поместились в моторную лодку, за штурвал которой стал Кристофер; мы с Финбоу и Уильямом сели в шлюпку. Я вспомнил о том, как в последний раз плыл на шлюпке; тогда я по глупости считал, что Финбоу подозревает Тоню, и теперь, когда открылась еще более ужасная правда, с горечью вспоминал об этом.

Когда шлюпка медленно причалила к берегу, остальные уже расселись за столом в саду.

— Идите сюда! — крикнула Тоня. — У нас чаепитие без убийцы.

— Довольно необычное ощущение, — улыбнулся Филипп. — Пить чай и не думать, что в нескольких футах от тебя сидит убийца.

— Жизнь становится неимоверно скучной, — заметил Кристофер, когда мы с Финбоу и Уильямом усаживались за стол. — Думаю, Йен должен что-то предпринять — не хотите ли кого-нибудь убить, просто ради развлечения?

Я попытался улыбнуться, но без особого успеха.

— В чем дело, Йен? — ласково спросила Эвис. — Что-то вы не рады.

— Доживите до нашего возраста, дорогая, — вмешался Финбоу, — и вы обнаружите, что существует огромное количество недомоганий, которые мешают радоваться и о которых не принято говорить. Во всяком случае, Йен стесняется. На самом деле у него расстройство желудка.

— Мой бедный Йен! — обеспокоенно воскликнула Эвис. — Я вам так сочувствую. Могу я как-то помочь?

— Все будет в порядке, — пробормотал я.

— Пойду в паб и спрошу у них что-нибудь, — сказала Эвис.

Пришлось терпеть эту жестокую комедию. Единственное, что я мог сделать, — не закричать, наблюдая, как Эвис летящей походкой удаляется на поиски лекарства от выдуманной Финбоу болезни. В действительности же мой аппетит испортил страх за судьбу самой Эвис.

Тем не менее вынужденная клоунада продолжалась. С грустным видом я проглотил немного порошка, а остальные стали воспринимать меня как молчаливого зрителя на благодарственном пиру.

Тоня вспомнила шутку Финбоу.

— Вы говорили о своем возрасте, Финбоу, — запротестовала она. — Но вы же гораздо моложе Йена.

— Во всех отношениях, кроме календарных лет, я значительно старше. На самом деле я родился в тысяча восемьсот семьдесят девятом — этот год больше ничем не примечателен.

— Вам всего пятьдесят два! — воскликнул Филипп.

— Верное умозаключение, — согласился Финбоу.

— Вы достаточно молоды, чтобы жениться, — заявила Тоня, поднимая взгляд от чашки.

— Я бы сказал, слишком молод для такого дела, — ответил Финбоу.

— Проказник, — фыркнула Тоня.

— Невероятно. — Филипп обвел взглядом стол. — Вспомните, что мы думали друг о друге три последних дня. Я не признаюсь, кого считал убийцей Роджера, но это было ужасно.