Энн Перри - Смерть внезапна и страшна

– Какая исключительная неожиданность, мистер Монк! – проговорила она невозмутимо. Лицо ее выражало одно лишь любопытство. – Что стряслось на земле? Что привело вас ко мне в столь позднее время? Говорите же! – Леди с неприкрытым интересом оглядела неожиданного гостя с ног до головы, а затем глаза ее вновь остановились на его лице.

– Суд, скорее всего, закончится завтра, – сказал Уильям жестким и четким голосом, чеканя слова. – Сэр Герберт будет оправдан.

Брови Береники поднялись еще выше.

– Прошу вас не говорить мне, что вы пришли сюда среди ночи лишь для того, чтобы рассказать мне об этом. Я ожидала этого… и достаточно скоро. – В ее глазах были теперь удивление и вопрос. Леди Росс-Гилберт не верила, что Монк способен на столь абсурдное поведение. Она ждала, чтобы он объяснил истинные причины своего прихода.

– Но он виновен, – резко ответил детектив.

– В самом деле? – Женщина вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Это была удивительная красавица, ни на кого не похожая. Вся гостиная сразу наполнилась ее присутствием, и Уильям не мог сомневаться в том, что она понимала это. – Это всего лишь ваше собственное мнение, мистер Монк. И если вы имеете доказательства его вины, то их следовало доставить в дом мистера Ловат-Смита, а не ко мне… – Она помедлила. – В чем же все-таки дело? Вы еще не объяснили причин…

– У меня нет доказательств его вины! – воскликнул сыщик. – Ими располагаете вы.

– Я? – Изумленный голос хозяйки стал звучать выше. – Дорогой мой, вы говорите самую неприкрытую чушь! Я не знаю ничего подобного!

– Неправда. – Уильям жег ее взглядом. Постепенно собеседница признала его внутреннюю силу и непреклонную решимость. Удивление оставило ее лицо.

– Вы ошибаетесь, – тихо сказала Береника. – Это не так. – Она отвернулась и принялась играть с маленькой фарфоровой статуэткой, украшавшей мраморную крышку стола. – Бэрримор не собиралась идти за него… Это сущая глупость, и мистер Рэтбоун уже доказал это.

– Конечно, – согласился детектив, глядя, как тонкие пальцы хозяйки прикасались к статуэтке. – Пруденс обещала разгласить некоторые сведения, чтобы заставить его походатайствовать за нее. Она хотела учиться на врача.

– Но это невероятно, – покачала головой Росс-Гилберт, так и не глянув на него. – Женщин не принимают на такую учебу. Он должен был сразу сказать ей об этом.

– Наверное, тем дело и кончилось бы, но до этого он воспользовался ее руками, заставил без всякого вознаграждения работать долгие часы и построил свою репутацию на ее труде и устремленности, сперва дав ей надежду стать врачом! А когда она проявила нетерпение и захотела расплаты, он убил ее.

Береника поставила фигурку на место и повернулась к детективу. Смех вновь вернулся в ее глаза.

– Он мог бы просто сказать ей, что это бессмысленно, – ответила она. – Зачем ему убивать ее? Вы смешны, мистер Монк.

– Она пригрозила ему рассказать властям, что он занимается платными абортами, – произнес Уильям сдавленным от ярости голосом. – Причем не по необходимости, а чтобы избавить богатых женщин от неприятностей, связанных с нежелательными детьми.

Он заметил, как кровь отхлынула от щек леди, однако выражение ее лица не переменилось.

– Если вы можете доказать это, то зачем пришли ко мне, мистер Монк? Это очень серьезное обвинение – оно одно грозит ему тюремным заключением. Но без доказательств все, что вы говорите, останется ерундой.

– Вы знаете, что это не так, потому что именно вы направляли к нему пациенток.

– Я? – Глаза Береники расширились, а на губах застыла улыбка, мертвая и неподвижная. – Это тоже клевета, мистер Монк.

– Вы знаете, что он выполнял аборты, и можете доказать это, – проговорил сыщик ровным голосом. – Ваши слова не будут клеветой, поскольку вы обладаете фактами, знаете имена и подробности.

– Даже если бы я обладала подобным знанием… – Дама буравила его взглядом. – Почему вы решили, что я соглашусь скомпрометировать себя подобным утверждением? Зачем мне это, объясните?

Уильям тоже улыбнулся, блеснув зубами:

– Потому что если вы этого не сделаете, я оповещу свет – сообщу нужным людям в вашем окружении, – что вы были его первой пациенткой!

Лицо Береники не переменилось и после этого заявления. Она не была испугана.

– Из Индии, – безжалостно резал правду Уильям, – вы привезли в себе темнокожее дитя.

Лишь теперь краски отхлынули от лица женщины. Монк услышал, как она охнула, а потом задохнулась.