Найо Марш - Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник)

Элеонор ненадолго замолчала.

– Я корю себя за то, что совершила грех бездействия, не сделав того, что считаю своим христианским долгом по отношению к больному, к тому, кто находится в опасности.

Пастор слышал, как мисс Прентис перевернула страницу блокнота, где она вела записи перед исповедью. «Понимаю, к чему она клонит, – подумал он печально. Но так как священник был искренним и скромным человеком, он помолился: – Боже, надели меня силой духа, чтобы выдержать это. Аминь».

Мисс Прентис тихо прокашлялась и продолжила:

– Я общалась с одной женщиной, которую считаю очень злой по характеру, зная, что, поступая так, потворствую греху.

– Бог одинаково добр и к грешным, и безгрешным. Не судите да не судимы будете. Чужой грех должен вызывать в вашем сердце только чувство сострадания. Продолжайте.

– У меня были злые и жестокие мысли о двух молодых людях, которые ранили того, кто…

– Стоп! – прервал ее пастор. – Не обвиняйте других. Вините только себя. Спрашивайте со своей совести. Будьте уверены в том, что вы пришли сюда с раскаянием и покорностью в сердце. Если в нем есть жестокость, раскайтесь и признайтесь в ней. Не пытайтесь оправдать свой гнев поиском его причин. Пусть Бог сам рассудит, насколько сильным было ваше искушение.

Он ждал. Кающаяся мисс Прентис молчала. Казалось, будто вся церковь замерла, прислушиваясь к малейшему шороху.

– Дочь моя, я жду! – поторопил ее пастор – и услышал в ответ резкие, злые рыдания.

Несмотря на простуду, мисс Кампанула была счастлива. Она собиралась исповедоваться и чувствовала гармонию с окружающим миром, ощущая себя юной и возвышенной. Ужасное, мрачное настроение, с которым она проснулась, полностью исчезло. Идрис даже повеселела от мысли, как Элеонор будет играть свою «Венецианскую сюиту» на завтрашнем спектакле. Из-за ужасного нарыва на пальце пианистка все испортит, и тогда все пожалеют, что не поручили играть Идрис Кампануле. От этой мысли на душе у нее стало тепло. Она никогда не знала, какое у нее будет настроение. Оно менялось самым причудливым образом, по не зависящим от нее причинам, от восторженности до сильной раздражительности, возникающей по пустякам, что сильно ее пугало. Это выглядело так, будто она была одержима дьяволом, чудовищем, которое могло навлечь на нее черные мысли и заставить дрожать от гнева. Об этих приступах ярости Идрис рассказывала только отцу Коупленду (так они с Элеонор называли его между собой), он был добр и молился о ней. Пастор, к ее большому удивлению, посоветовал ей посетить врача. Но дама рассудила, что больших проблем со здоровьем у нее нет, за исключением прострела и обычных физиологических процессов, связанных с возрастом. Идрис быстро отогнала от себя эту мысль, так как из-за нее можно было впасть в депрессию, и тогда дьявол возьмет верх.

Личный шофер отвез ее в церковь. Приехав туда на несколько минут раньше, дама решила заглянуть в ратушу, чтобы посмотреть, ведет ли комитет Молодежного общества подготовку к завтрашнему вечеру. Безусловно, все декорации будут сделаны завтра утром под ее чутким руководством. Но было необходимо подмести полы, расставить скамейки и вынести столы. Может, там сейчас Элеонор, или отец Коупленд заглянул по дороге в церковь. В который раз за это утро она ощутила прилив счастья. Возможно, он будет в Пен-Куко во время этого нелепого прогона в пять часов, но лучше всего было то, что теперь ее очередь быть председателем в кружке любителей книги в гостиной у пастора. Когда все кончится, Идрис заглянет в кабинет, священник будет один, и они немного поговорят.

Велев своему шоферу подождать, Идрис пошла по усыпанной гравием тропинке.

Дверь была закрыта. Видимо, молодые люди решили, что уже и так достаточно сделали, и ушли, оставив половину работы на завтра. Она уже собиралась уходить, когда услышала неясное бренчание. Кто-то очень плохо играл на пианино, нажав на правую педаль. Мисс Кампануле стало интересно, кто это. Она постучала в дверь. Бренчание сразу же прекратилось.

– Кто там? – крикнула мисс Кампанула гнусавым от простуды голосом и постучала снова.

Ответа не последовало.

«Задняя дверь!» – вспомнила она. Идрис обошла вокруг здания, но дверь была закрыта. Мисс Кампанула с силой постучала, не пожалев свои черные лайковые перчатки, но ей никто не открыл. Ее лицо покраснело от напряжения и нарастающего гнева. Идрис еще раз обошла вокруг все здание. Замерзшие окна были выше уровня ее глаз. У последнего окна, к которому она подошла, рама была приподнята. Мисс Кампанула вернулась обратно и увидела, что шофер следовал за ней на машине.