Куинн Фосетт - Новые приключения Майкрофта Холмса

– Да, вероятно, – задумчиво промолвил Холмс. Он обернулся, окинул нас долгим взглядом и наконец сказал: – У нас тоже новости. Инспектор Лайонел Фезерстоун мертв.

– Как?! – воскликнул я.

– А кто это? – в то же мгновение спросила мисс Хелспай.

– Видимо, он покончил с собой, – объяснил Холмс. – Судя по всему, Братство заставляло его шпионить. Старший инспектор Прайс прислал мне предварительный рапорт, пообещав позднее снабдить меня копией собственноручного отчета Фезерстоуна о своей деятельности.

– Его заставили? Но как? – Все это не укладывалось у меня в голове.

– Его мать была связана с ирландскими бунтарями. В борьбе с Англией эти люди не брезговали ничем. Они каким-то образом объединились с Братством и вынудили Фезерстоуна к сотрудничеству. Он больше не смог выносить обман и покончил со всем этим единственным доступным ему способом: лишил себя жизни. – Холмс остановился и немного отпил из своего бокала. – Должно быть, в полиции имеется еще один агент Братства, причем более высокого ранга, так как Фезерстоуну частенько поручали дела, которые интересовали эту организацию. Надеюсь, материалы инспектора Стренджа прольют на это свет.

– Значит, дело Керема специально поручили Фезерстоуну, чтобы он повлиял на его исход, – вставил я, догадавшись, что это многое могло бы объяснить.

– Да. Именно он организовал похищение трупа, а потом более двадцати часов скрывал пропажу. Он сам замел все следы с помощью сэра Мармиона. – Лицо Холмса помрачнело. – Я до сих пор виню себя за то, что вовремя не распознал роль Хэйзелтина. – Он прокашлялся и добавил: – Один Саттон почуял, что с ним что-то не так. Надо было к вам прислушаться, Эдмунд. Надо было.

– Дело не только в предчувствиях, но и в моем недоверии к науке, – признался Саттон и, не докончив фразы, запнулся и сдавленно захрипел, но жестом дал понять, что хочет добавить что-то еще. – Наука всегда стремится к высоким идеалам, но часто приводит к насилию и жестокости.

– Это вина не науки, но людей, которые ее используют, – строго промолвил Холмс.

– Возможно, – согласился Саттон, не желая спорить.

– Саттон в чем-то прав, – признала мисс Хелспай. – Наука, как вы сказали, может, и не виновата, но ученые – такие же люди, как и все прочие. Им не чужды обычные человеческие запросы и мотивы. Удивительно, что мы вообще сумели так продвинуться в познании мира, учитывая человеческую природу.

Холмс рассердился:

– Уж не хотите ли вы сказать, что тоже осуждаете науку за то, какое применение находят ей люди?

– Нет, – ответила она. – Так далеко я не зайду. Однако вы должны признать, что даже самые просвещенные умы нередко становятся игрушкой темных страстей, способных превратить похвальные намерения в недостойные деяния. Вот и в натуре сэра Мармиона имелась червоточинка.

Холмс изумленно уставился на нее и в течение нескольких секунд не мог подыскать ответ, чего с ним никогда раньше не случалось. Наконец он отвесил ей поклон и изрек:

– Не могу отрицать, что сэр Мармион нашел своим научным разработкам не слишком достойное применение.

Мисс Хелспай решила развить успех:

– Разве не это главная тема «Макбета»? Разве не это вы старались показать своей сегодняшней игрой?

– Ах, – благодушно проговорил Холмс, – эта пьеса, дорогая мисс Хелспай, всего лишь выдумка. Шекспир ни словом не упомянул о том, что настоящий Макбет правил без малого семнадцать лет. Я не хочу умалять гений Шекспира. Возможно, он, с его избирательным подходом и драматической интерпретацией истории, действительно сделал эту тему главной, однако история, как и сама жизнь, куда сложнее пьесы.

Саттон протестующе воскликнул:

– Да кто бы помнил о Макбете без Шекспира?

Холмс задумался.

– Вы правы, – произнес он наконец. – Воистину, Саттон, вы правы.

Сейчас полночь. М. Х., Саттон, Г. и мисс Хелспай ужинают, а я перед отходом ко сну должен быстро прибраться в кухне. Утром придет старший инспектор Прайс, и они примутся распутывать тугой узел преступлений. Верно, завтра опять предстоит хлопотливый день, в своем роде не менее тяжелый, чем вся последняя неделя…

Саттон по-прежнему чувствует себя плохо, но обязательно поправится. Это даже хорошо, что ему осталось отыграть всего два спектакля. После этого Саттону потребуется отдых, не меньше недели. Хотелось бы, чтобы и М. Х. отдохнул пару дней, однако я подозреваю, что он не позволит себе такой роскоши…