Рекс Стаут - Только через мой труп

– Я не хочу идти назад наверх… вы не станете… вы не тронете меня, говорю вам…

– Хорошо.

Я положил фонарик на коробку, сунул пистолет в кобуру и надел пальто и шляпу, после чего снова взял фонарик.

– Я иду назад тем же путем, чтобы убедиться, что никто не ускользнул. Для вас самое лучшее оставаться на том же месте.

– Я хотел сказать, что… я… не знаю, – охая, проговорил Артур.

– Ладно. Ключ от подвала у вас есть?

– Они сделать здесь засов, больше ничего.

– А что снаружи – двор, обнесенный высоким забором?

– Да, сэр.

– Какая-нибудь калитка в заборе есть?

Над нами, как раз там, где расположен кабинет Милтана, послышался топот десятков ног в тяжелых ботинках. Заявилась ватага из уголовной полиции. Я даже определил стук ботинок двенадцатого размера, принадлежащих инспектору Кремеру.

Когда я двинулся вперед, удача мне немного улыбнулась: луч моего фонарика выхватил из темноты небольшую раздвижную лестницу, приставленную к полкам. Я направился к ней, а чтобы отвлечь внимание Артура, велел ему вопить во все горло, призывая на помощь, если он услышит, что кто-то спускается по лестнице в подвал. После этого мне удалось отыскать в глубине подвала дверь, ведущую наружу. Отодвинув засов, я вылез на свободу, таща за собой лестницу.

Двор был большой, примерно ярдов тридцать на сорок, залитый бетоном. Вокруг него высился массивный дощатый забор фута на два выше моего роста. В здании, которое я только что покинул, светилось множество окон.

Я рысью перебежал через двор, приставил лестницу к забору, залез по ней наверх и заглянул в примыкавший двор. Он оказался почти таким же большим и весь был загроможден непонятными предметами. Впрочем, один объект показался мне знакомым: какой-то грузный детина, в белом фартуке и поварском колпаке, выполнял что-то вроде дыхательных упражнений, судя по позе и пыхтению. В десяти футах за ним из открытой двери лился яркий свет.

Я ухватился за верхушку лестницы и взгромоздился на забор, раскачиваясь из стороны в сторону. Детина повернул голову на шум, но я не стал дожидаться, когда он заверещит от испуга, и требовательно произнес:

– Вы тут кошку не видели?

– Какую еще кошку?

– Кошку моей жены. Такая пушистая рыжая тварь. Она сбежала, выпрыгнула из окна и вскарабкалась на этот забор. Если вы…

Тут я потерял равновесие и свалился с забора во двор прямо на бетонное покрытие. Поднимаясь после падения, я, как того и требовали обстоятельства, ругался самыми последними словами.

– Только бы найти ее. Своими руками придушу эту мерзкую зверюгу. Если вы все время стояли здесь, вы не могли ее не заметить.

– Но я ее не видел.

– Не могли вы ее не видеть. Ну да ладно. Не видели так не видели. Только она точно прибежала именно сюда. Наверно, почуяла, как из ресторана едой пахнет…

Рассуждая, я шел прямо к ресторанной двери. Детина затопал было следом, но особо не спешил, так что я беспрепятственно проник внутрь и оказался в большом и шумном помещении, наполненном запахами готовившейся пищи. Работа здесь кипела не переставая. Не останавливаясь, я прокричал, стараясь перекрыть шум:

– Сюда кошка не забегала?

Все уставились на меня как на полоумного, а некоторые замотали головами. Какой-то тип, в форме официанта, с нагруженным подносом, направился к вращающимся дверям. Я, следуя за ним по пятам, вышел вон.

Пройдя через коридор, мы миновали еще один турникет и очутились в ресторанном зале. В глазах зарябило от пурпурной и желтой кожи, поблескивающего хрома, сверкающих белых столов и снующих в ожидании вечерних посетителей официантов.

Один из них преградил мне путь, но я отмахнулся: «Да я кошку свою ловлю» – и пошел дальше. В фойе на меня изумленно взглянул мальчишка-швейцар, а гардеробщица непроизвольно шагнула в мою сторону, но я снова повторил: «Кошку ищу» – и продолжил свой путь. Не останавливаясь, я миновал две двери и оказался на тротуаре.

Как и следовало ожидать, я вышел на Сорок девятую улицу. Я уже собрался завернуть за угол и махнуть на Сорок восьмую улицу, чтобы сесть там в свой родстер, но потом сообразил, что припарковал его всего в нескольких ярдах от входа в школу Милтана, и в итоге счел за лучшее разориться на такси.

Проголосовав и прыгнув на сиденье подвернувшейся машины, я благоразумно воздержался от того, чтобы исследовать содержимое кармана моего пальто, пока мы тряслись по Парк-авеню. Рассудил, что если копы доберутся до таксиста, у него могут спросить, не заметил ли он чего любопытного в зеркальце заднего вида. Так что я сидел не шевелясь, предоставив таксисту без особых впечатлений дотрясти меня до Тридцать пятой улицы и дальше – до особняка Вульфа.