Мэтью Эллиотт - Шерлок Холмс пускается в погоню (сборник)

Холмс упорно мурлыкал незнакомую мелодию, сочиненную иностранным композитором по фамилии Лафосс, как он сообщил мне позже. Было ясно, что мой друг не желает откровенничать о том, что ожидало нас в конце пути. И, зная его достаточно хорошо, я даже не пытался о чем-то расспрашивать.

Миссис Картнер при упоминании Бедфордшира явно занервничала и также была не расположена к беседам. Очевидно, что-то глубоко личное связывало ее с этим графством. И хотя я представления не имел, что бы это могло быть, не оставалось никаких сомнений в важности связи.

Что касается меня, то я боялся заговорить, чтобы не опозориться еще больше. Я был виноват в том, что в непомерной гордыне своей вообразил, будто пришел к правильному решению. Теперь же, совершенно сбитый с толку последними событиями, я сомневался во всем, а особенно в том, что делишки покойного Освальда Крошея каким-то боком касаются пропавших мемуаров Тирана-Висельника, дона Хуана Мурильо из Сан-Педро.

В прошлом я уже переживал подобные поражения и был уверен, что мой нынешний позор особенно не скажется на отношениях с Холмсом. На самом деле я заподозрил, что он знал правду с самого начала и просто желал позабавиться на мой счет, поручая мне дело и следя за тем, как я плутаю вдали от истины.

Но Вайолет Картнер поверила в меня. И я не мог отделаться от ощущения, что эта вера погублена безвозвратно моей постыдной неудачей. Я чувствовал потребность оправдаться перед ней, но не мог подобрать подходящих слов.

Когда же после бесконечного молчания я наконец собрался с мыслями и нашел в себе смелость заговорить, то, повернувшись к ней, увидел, что она уснула, как видно не выдержав напряжения последних дней. Я не посмел ее будить, и недолгий остаток пути прошел в почти полном молчании, если не считать бесконечного мурлыканья Холмса.

Мы подъезжали к станции, когда миссис Картнер была внезапно разбужена моим другом, который вскочил на ноги и воскликнул: «А вот и он, ждет нас! Здравствуйте, мистер Сантини!»

– Должен признаться, я уже не рассчитывал получить от вас известия, мистер Шерлок Холмс.

Сказавший это Сантини был именно таким, каким его описывал Холмс: церемонный, безукоризненно одетый и внешне обходительный. Теперь, когда он сидел напротив меня в экипаже, направляющемся в городок Марсден-Лейси, на его лице с детскими чертами появилось настороженное выражение. Было ясно, что он не имеет понятия, чт́о приготовил для нас Шерлок Холмс. Я спрашивал себя, не та же ли настороженность написана и на моем лице.

– Прежде всего, мистер Сантини, позвольте выразить надежду, что, связавшись с вами подобным образом, я не вторгаюсь в охотничьи владения коллеги-сыщика.

Сантини помахал рукой в перчатке:

– Ни в коей мере, мистер Холмс. Мои соотечественники продолжили свои поиски, следуя вашим… рекомендациям, но, к сожалению, мы не приблизились к обнаружению рукописи.

– Не та ли это рукопись, о которой мне говорил доктор Уотсон? – вступила в беседу миссис Картнер, заговорившая впервые, с тех пор как нас представили внешне добродушному иностранцу.

Проявив несвойственную ему грубость, Холмс проигнорировал вопрос и продолжал:

– Должен добавить, что знаю истинную природу предмета – или, лучше сказать, предметов, – которые вы ищете.

В улыбке Сантини не было радости.

– Я знал, что выбрал нужного человека, когда обратился к вам, мистер Холмс. Очень хорошо, теперь вы в курсе. Вы также знаете, что это ничего не меняет. В действительности это делает охоту еще более важной. Я правильно понимаю, что мы собираемся обнаружить пропажу в этом городке… Марсден-Лейси?

– Возможно. А я правильно понимаю, что вы приняли предложенные мной меры предосторожности и на сей раз за вами не проследили?

Сантини кивнул:

– Я все еще не могу поверить, что был так глуп. Я оказался рабом своего высокомерия, и за это поплатился жизнью другой человек. Пусть косвенно, но ответственность за его гибель лежит на мне!

– Остается обговорить еще один вопрос. Я желаю, чтобы гонорар, который вы мне пообещали, был выплачен этой леди, за вычетом наших расходов. Они были невелики: мы потратились только на железнодорожные билеты, комнаты в гостинице с забавным названием, а также должны заплатить моему коллеге мистеру Дарнею за ночное дежурство, которое он нес по моей просьбе. Это приемлемые условия?

Наш спутник кивнул. Казалось, он несколько удивлен, но в то же время доволен незначительностью запрошенной суммы.