Мэтью Эллиотт - Шерлок Холмс пускается в погоню (сборник)

Я заметил на Валентайне темную одежду, какую предпочитают надевать идущие на дело грабители и взломщики. Уж я-то достаточно их перевидал за годы жизни на Бейкер-стрит. Одежда была не черной, но темно-синей. По уверениям Холмса, черный цвет хорошо различим даже в темноте.

Положение конечностей указывало, что агония сопровождалась сильными конвульсиями. Когда я наклонился, чтобы поближе разглядеть тело, стала понятна причина смерти.

– Нож вошел в шею сбоку, ниже основания черепа. Лезвие, вероятно, проникло в мозг. Да, действительно…

Я полез в карман за ручкой и использовал ее, чтобы прозондировать рану.

– Осторожно, доктор, – забеспокоился сержант.

– Все в порядке, – заверил я его. – Кусочек лезвия остался в ране, сломался о черепную кость. Вот, сержант. Найдите нож с обломанным кончиком, к которому подходит этот фрагмент, и вы отыщете убийцу.

– Отлично, Уотсон, – произнес Холмс бесстрастно. – Но этому бедолаге придется раскрыть нам еще одну тайну. Вы позволите повернуть тело, сержант?

Вспотевший от волнения Пэтчетт медленно кивнул. С помощью Холмса я перевернул мертвеца на спину.

– Боже мой! – воскликнул я, как следует разглядев лицо убитого.

– Вы тоже его узнаёте, Уотсон?

– Как я понял со слов лакея, этого парня звали Бэзил Валентайн, – сообщил сержант.

– Он известен нам с Уотсоном как Освальд Крошей, самый ловкий из потомственных воров. Мы столкнулись с ним в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году, когда он орудовал под именем Хьюго Фитч. Ловкач был необыкновенный. Другого такого я не видал. Его дядя, у которого он, без сомнения, перенял свои замечательные навыки взломщика, подозревался в краже колье Мелроузов, но я, увы, так и не смог окончательно разрешить эту загадку. Крошей пал жертвой тех, кто стоит за этой интригой. Они использовали его, а потом безжалостно убили. Его убийство – последний, отчаянный гамбит, и партия складывается в их пользу. Сержант, позаботьтесь о теле. Пойдемте, Уотсон, здесь мы больше ничего не узнаем, а нас уже ожидают в другом месте.

Холмс вскочил и сбежал вниз по лестнице так проворно, что, когда я поднялся, собираясь его догнать, он уже исчез из виду. Остановившись у лестницы, я посмотрел вниз в сырой коридор и никого не увидел, но мне показалось, что голос моего друга раздается из гостиной. Без сомнения, он сообщал несчастной леди о том, как обстоят дела. Оставив несколько обескураженного сержанта, я спустился вниз и присоединился к коллеге.

– Миссис Картнер, – говорил Холмс, когда я вошел, – позвольте заверить, что эти страшные для вас события очень скоро закончатся. Вам ничто не угрожает, и к вечеру я намерен представить вам полное объяснение случившегося. Однако в данный момент весьма срочное дело призывает нас с доктором Уотсоном в Бедфордшир.

Казалось, она несколько удивлена этим заявлением:

– Бедфордшир? Но ведь это же там…

– Уверяю вас, мадам, я очень хорошо знаю, чт́о мы найдем в Бедфордшире. Я свяжусь с вами в ближайшее время.

Миссис Картнер отстранила руку утешающей ее соседки и поднялась из кресла. Должно быть, такое же суровое выражение было у нее на лице, когда она выгоняла покойного Крошея из своих владений.

– Мистер Холмс, в моем доме пал жертвой насилия человек, его убили. После всего, что произошло за последнюю неделю, я, уж поверьте, не собираюсь сидеть здесь и просто ждать письма с объяснениями.

Пожилая дама открыла рот, чтобы что-то сказать, но успела только вздохнуть, поскольку наша клиентка продолжила:

– Миссис Ломар была так добра, что навестила меня, едва оправившись после болезни. Даю вам слово, джентльмены, я не успокоюсь, пока не стану свидетельницей ареста того, кто повинен в убийстве.

Меня снова поразила глубина и целостность характера этой леди. Я не совсем уверен, но, похоже, мне удалось выдавить из себя еле слышное «Конечно, конечно». Затем, вспомнив о манерах, я кивнул миссис Ломар, которая, если память не подводит меня, сохраняла полное молчание на протяжении всего разговора.

Холмс кивнул, сдаваясь:

– Хорошо, миссис Картнер. Согласен, вы имеете право присутствовать при развязке этой драмы. И я прослежу, чтобы возмездие свершилось. Но должен сказать, что тогда вам придется тотчас покинуть общество любезной миссис Ломар, если мы хотим успеть на следующий поезд до Бедфордшира.

Взглянув на нас троих в вагоне поезда, посторонний наблюдатель мог решить, что, не будучи представлены друг другу, мы не смеем завязать дорожную беседу. По правде говоря, у каждого из нас имелась веская причина, чтобы сохранять молчание.