Валерий Введенский - Мертвый час

Господи, ну что за прозвище? Евгений ведь не попугай.

– Где ты была? – вопросила княгиня, когда дети уехали и они остались наедине.

– Где была, там уже нету.

– Шуточки прибереги для сверстников. Советую говорить откровенно, – оборвала Нину княгиня.

– Откровенно уже отвечала: весь день проторчала на пристани.

– Что ж, раз упорствуешь, продолжаешь врать, придется все, подчеркиваю, все рассказать твоей матери.

– Рассказывайте. Никаких преступлений я не совершила. Подумаешь, опоздала на пароход. В конце концов, я не виновата, что ваш сынок спрятался.

– Так уж не виновата?

– Ни капельки, нисколечки, – упиралась Нина.

– А кто его подговорил? – не отставала Александра Ильинична.

– Откуда мне знать?

– Зато знаю я. Ты!!!

– Вы перегрелись?

Княгиня от такой наглости остановилась, даже сделала шаг назад, чтобы эмоции не взяли вверх. Руки так и чесались огреть паршивку зонтиком. Чтобы успокоиться, стала считать про себя до десяти.

Лучший способ, кто не знает.

«Пять… шесть…»

На миг показалось, что в пролетевшем мимо экипаже с закрытым верхом сидит Четыркин. Нет! Вряд ли… Не преминул бы остановиться.

«Семь… восемь…»

– Вы, кажется, говорить со мной желали? Или уже закончили? – сбила Сашеньку со счета Нина.

– Нет, не закончила. Не хочешь говорить правду, скажу ее я. Двадцать дней назад ты тайком съездила в Петербург. И сегодня тоже. Девятичасовой машиной, в вагоне второго класса.

И чудо свершилось. Нина смутилась! Главное теперь – не останавливаться. Ковать железо, пока горячо.

– И я знаю к кому. Ты ведь не в первый раз пытаешься ее уговорить? Так ведь? Анна Францевна Пржесмыцкая! Любовница князя Урушадзе!

Нина взирала на Сашеньку с таким изумлением, будто та сбежала из лечебницы для душевнобольных.

Неужели в рассуждения вкралась ошибка?

Господи! Вот ведь… Ах, как верна пословица: Поспешишь – людей насмешишь. В первый раз Нина ездила в Петербург двадцать дней назад, задолго до ограбления. И никак не могла навещать Пржесмыцкую. Потому что та в тот день путешествовала с детьми в Кронштадт, а Нина от нее сбежала.

– Да, я ошиблась, – выдавила из себя княгиня.

Нина кивком подтвердила.

– Тогда кто она? Кто любовница Урушадзе?

– Не знаю, – у Нины внезапно задрожали плечи. – Мне следует, то есть даже хочется, во всем признаться. Вы никому не скажете?

– Такого обещания дать не…

Нина не дослушала, разрыдалась.

– Что с тобой? – княгиня обняла ее.

– Я ездила к жениху. Теперь уже к бывшему. Застала с другой…

Пришлось идти в парк, чтобы спокойно поговорить на скамеечке.

– Он вдруг пропал… – сквозь всхлипы рассказала Нина. – Последний раз мы виделись две недели назад. Он был простужен, очень простужен. С тех пор от него не было известий. Я сходила с ума, вдруг скончался? Подговорила ваших ребят и поехала. А он… он… Оказалось, пока болел, эта дрянь за ним ухаживала. От смерти якобы спасла. Лучше бы он сдох.

– Нельзя так говорить.

– Не хотел в квартиру пускать, мол, не прибрано, а я уже все поняла. Захожу, а она возлежит на софе. И глаза такие наглые.

– Уверяю, все образуется. Возможно, меж ними и нет ничего, а она нарочно изображала их близость, чтобы заронить в твою душу сомнение, пробудить ревность. Женщины часто используют этот прием для устранения соперниц. Так понимаю, желаемого твоя соперница добилась – ты наверняка наговорила жениху дерзостей, хлопнула дверью…

– А что? Надо было расцеловать?

– Надо было показать ей, кто в доме хозяин. Нельзя было поддаваться на провокации, нельзя. Следовало успокоиться и выгнать ее.

– Он… Он сказал, что как честный человек обязан на ней жениться!

Сашенька прикусила губу. А потом решительно встала с лавочки:

– Ну и плюнь! Если перед первой встречной не устоял, стоит ли грустить? Радуйся, что сие случилось до, а не после вашей свадьбы.

– Я умом понимаю… Но сердцем нет.

– Ваша помолвка тайной была? Юлия Васильевна не знает?

– Нет. Никто не знает.

– Вот и отлично. Ведь брошенных невест потенциальные женихи побаиваются. Вдруг бросили не зря, а по причине? Вдруг ущерб какой имеется?

– Меня чураться не станут. Я – невеста богатая. Папенька, как предчувствовал, все мне отписал. Мама лишь опекун…

– Прости, не поняла, что твой папенька предчувствовал?

– Что года не пройдет, как маман выйдет за другого. Ненавижу ее за это. Потому и замуж рвусь. Избавиться хочу от опеки…

– Нина, я понимаю, тебе сейчас не до этого. Но если ты знаешь любовницу Урушадзе…