Александр Асмолов - Шкатулка императора

Девушка на минуту задумалась, что-то припоминая.

– Даже не знаю, как тебе объяснить. Просто почувствовала.

– А я их всех боюсь. Этих теней.

Во взгляде малышки появился нешуточный страх. Он искажал хорошенькое цветущее личико, обещавшее стать красивым. И от этого вызывал еще большее сострадание. Отчего-то жизнь иногда незаслуженно сурово распоряжается судьбами детей, подвергая их неокрепшие души серьезным испытаниям. И, к великому сожалению, эти души не выдерживают. Ломаются и переполняются ненавистью к окружающему миру, допускающему насилие в детстве. Этой злобы хватает на всю оставшуюся жизнь. И многие из них бессознательно и беспощадно мстят. За себя, за утерянное детство, за непознанное счастье.

– Я понимаю тебя, дружок, – как можно спокойнее произнесла Варя. – Потому и осталась в вашем доме.

– Это не мой дом, – быстро, словно отстраняясь от чего-то чуждого, прошептала Нина. – Мой там. – Она неопределенно махнула в сторону. – Но бабушка туда никого не пускает.

– Если быть точной, то Софья Львовна тебе прабабушка.

– Она не любит, когда ее называют прабабушка. И ты так не говори, а то рассердится.

– Хорошо, – попыталась успокоить ее Варя. – Не буду.

– Смотри! – девочка обхватила своей ладошкой узкое запястье наставницы. – Она тут главная. Как скажет, так и будет. Даже Арик ее боится.

– Почему ты так думаешь?

– Он всегда глаза опускает, когда с бабушкой разговаривает. А когда ее нет, – сутулится, если о ней говорят.

– Какая ты у нас наблюдательная!

Ниночка насторожилась и собралась было обидеться. Однако, заметив бесхитростную улыбку девушки, смягчилась. Отчего-то она очень доверяла своей новой воспитательнице. Да и бабушка быстро приняла Варю в дом, а мнение хозяйки все уважали. Безропотно. Чтобы не углубляться в семейные отношения, девчушка вернулась к интересующей ее теме:

– Варь, а ту тень в метро ты, правда, видела?

– Не веришь? – усмехнулась воспитательница и попробовала его описать. – Такой круглый, обросший, глаз почти не видно.

Девчушка промолчала, лишь нахмурив брови.

– Он не с той картинки был, которую ты рассматривала. Давно в метро сидит, вот и злится. Его картинку уже пару раз новой поверх заклеили.

– Правда?

– Правда, правда! Нинка, ты спать собираешься? Я еще почитать хотела.

– Так не честно! – демонстративно обиделась та.

– Все по-честному, – спокойно возразила воспитательница. – Чтобы быстрее вырасти, малыши должны спать больше. И не должны бояться всяких.

– Почему?

– Вот ты скоро вырастешь, и мальчики на улице тебе проходу не дадут.

Карие глазенки вопросительно уставились на Варю.

– Ты будешь очень красивой, и все будут предлагать познакомиться.

Глаза умоляли не останавливаться и продолжать.

– А со всякими мы знакомиться не будем. Мы на них даже внимания обращать не будем, а уж бояться и подавно не будем! А если что, и в глаз можно дать. Прости, я тебе этого не говорила.

– Научишь меня драться?

– Нинка, бабушка меня точно выгонит.

– Я ее давно прошу меня в школу карате записать, а она заладила: «Скрипка, скрипка». Ненавижу!

– Что, кто-то пристает во дворе? – смягчилась воспитательница.

– В школе.

– Погоди, а ты в каком классе?

– В третий пойду. Не смотри, что я маленькая. Мне в сентябре будет семь, и я сразу во второй пошла.

Варя с интересом взглянула на свою подопечную.

– Мама обещала, если я на отлично закончу этот год, то купит для ноутбука большой монитор.

Девчушка осеклась, словно, заигравшись, с разбега налетела на запертую дверь. В ее больших карих глазах заблестели слезы и тут же покатились сразу по обеим щекам на подушку. Это было так искренне, что у девушки ком подступил к горлу, и она сама чуть не расплакалась. Тут же. Навзрыд. В каком-то порыве Варя обняла воспитанницу, от которой сейчас почти ничем не отличалась. Прижав к себе ее маленькое тельце, она всем сердцем ощутила ее горькое одиночество в этом недобром мире. Чтобы как-то успокоить Нину, она зашептала ей:

– Это хорошо, что ты любишь и не забываешь маму. Только ведь и ей нелегко. Она же беспокоится за тебя. Оставив тебя тут не по своей воле, она места себе не находит, думая, как помочь. Но теперь мы с тобой вместе. Отпусти маму. Скажи, что теперь тебя есть кому защищать.

– Правда? – девочка сжала в объятьях свою наставницу.

– Ну, конечно. Пусть идет с миром. У тебя все будет хорошо.

– А почему я ее не вижу, как других? – очень серьезно спросила малышка.