Александр Асмолов - Шкатулка императора

Вернув письмо в шкатулку, Хосе-Луис потянулся к библии. Она явно лежала на своем месте. Перегородка внутри была сделана с расчетом именно для этой книги. Впритык. Возможно, императрица никогда не расставалась со Святым писанием, и шкатулка черного дерева была сделана на заказ. Похоже, тогда о письме мастер ничего не знал, поскольку конверт явно был меньше отведенного для него перегородкой места. Он бы болтался там, в дороге, ведь при Павле I ездили в каретах, и дороги были не всегда ровными. Так обходиться с завещанием императора? Нет, прежде письма тут не было. Узкое, поперек шкатулки местечко не могло предназначаться и для книги.

Мартинес-младший вытащил письмо из шкатулки и стал рассматривать пустое отделение, прикидывая, что бы там могло поместиться. Взяв увеличительное стекло и подсвечивая себе настольной лампой, он стал внимательно изучать внутренние стенки поперечного отделения шкатулки черного дерева. Тут его ждало небольшое открытие. Примерно на треть высоты ото дна шкатулки проглядывалась ровная полоска, словно в отделении всегда что-то лежало, впритык к краям. На крышке шкатулки остался такой же слабый след вмятин. Тут долгое время что-то перевозили с книгой, но никак не письмо.

Влахель даже вспотел, изучая следы на черной шкатулке. То ли настольная лампа была слишком горячей, то ли незримое присутствие монархов и их личных вещей так влияли на любопытного директора, но ему было не по себе. Влахель откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться. Что-то подсказывало ему, что он в состоянии разгадать эту маленькую загадку. Он должен был все делать самостоятельно, чтобы пройти весь путь к сокровищам русских царей. Попытавшись представить себе, как супруга Павла I берет библию из шкатулки, Хосе-Луис вспомнил свою мать. Набожная Пилар-Гомес сначала непременно бы перекрестилась на распятье. Стоп!

Вторая супруга Павла I, Доротея Вюртембергская, которой, собственно, и подарили библию, была до замужества католичкой. Влахель предположил, что в продольном отделении шкатулки черного дерева должно было бы помещаться распятье. Дабы убедиться в этом, он рванулся в свою спальню и снял распятье со стены над кроватью. Приложив его к продольному отделению в шкатулке, Хосе-Луис понял, что ошибся. Судя по приметным вмятинам на дереве, рядом с библией долгое время находился тяжелый прямоугольный предмет, четыре угла которого были четко вдавлены в дно шкатулки. Иконой этот предмет тоже никак не мог быть.

Вернув на место распятье, Влахель закурил свою «Фортуну». Он явственно чувствовал, что прикоснулся к тайне. Чужой, значимой и долгое время скрываемой. Ни письмо, ни библия на него не произвели такого впечатления. Именно шкатулка была главной во всей этой таинственной троице. От нее веяло чем-то непостижимым и удивительно притягательным, хотя больше всего информации было о письме. Оно было написано Павлом I своему потомку с каким-то важным поручением или сообщением. Убийство и все остальные события той далекой трагедии на российском троне были загадочны и не очень изучены. Очевидно, у Марии Федоровны было мало времени на какие-то сборы после известия об убийстве мужа. Она взяла для письма первое, что было под рукой – шкатулку, где хранилась ее библия. Александр I, ее сын, пришедший к власти в результате заговора и убийства отца, очевидно, не счел важными эти чудачества и повелел спрятать шкатулку с письмом до назначенного времени в какое-то хранилище.

Историки утверждают, что Николай II ровно через сто лет получил шкатулку и прочитал письмо Павла I. Он был близок со своей супругой Алекс и, очевидно, обсуждал с ней послание. Похоже, они поверили в него, и Алекс в знак признательности взяла библию Марии Федоровны. Возможно, она тоже что-то почувствовала, а, может быть, в библии была записочка для нее. Теперь сказать наверняка трудно. Так или иначе, подаренная Папой Римским библия оказалась у последней русской царицы. Как интересна история, когда касаешься ее собственными руками!

По этому поводу Мартинес-младший даже решил плеснуть себе виски. Оставив дверь в кабинет открытой, он немного повозился у бара и вернулся к шкатулке с большим хрустальным стаканом, в котором позвякивали кусочки льда. Сидя в кресле и с удовольствием рассматривая шкатулку, Влахель медленно отхлебывал из стакана. Касаясь губами его краешка, он словно рассказывал об открытии старому другу. При этом Влахель был уверен, что тот не проболтается, но теперь их было двое. Секреты тем и коварны, что о них непременно хочется кому-то рассказать, но тогда они перестают быть секретами.