Александр Асмолов - Шкатулка императора

Так рассуждал молодой мужчина, направлявшийся стремительной походкой по Невскому проспекту к набережной. В его сдержанных манерах угадывался уверенный в себе человек, а быстрые и четкие движения выдавали боевого офицера. Хороший костюм, ладно сидевший на его спортивной фигуре, скорее говорил о службе в прошлом и хорошо оплачиваемой работе в настоящем. Так оно и было на самом деле.

Николай Пригоров уже шесть лет как уволился в запас по сокращению, но, обладая отличными данными и характеристиками, быстро нашел место в охранной фирме «Бастион», возглавляемой отставным генералом. Последний договор, по которому работал Николай, была охрана торговой фирмы «Флорентино», вернее – возглавлявшей ее красавицы. Мария Михайловна Румянцева давно покорила сердце бывшего офицера не только привлекательной внешностью, но и удивительно цепким, живым умом, острым язычком и безграничным шармом. Она сознавала свою женскую силу и пользовалась ею очень умело. При желании могла быть просто неотразимой. Итальянское нижнее белье, которым торговал «Флорентино», покоряло не только сердца прелестниц. Мужская фантазия лишь по краешкам умело показанных пышных кружев кружила головы вздыхателей, готовых на все, только бы увидеть то, что эти кружева скрывают. Заоблачные цены не смущали покупателей, выкладывавших кругленькие суммы за лоскутки воздушной материи в ярких коробочках. Ведь обладатели заветных свертков становились на шаг ближе к той мечте, что навязывалась им со страниц глянцевых журналов, видеоклипов и кинофильмов о сладкой жизни.

Николай улыбнулся своим мыслям. Сегодня у него было лирическое настроение, и он вышел из метро на одну станцию раньше. Обычно он ехал от «Озерков» до «Сенной площади», откуда было рукой подать до офиса «Флорентино» на Фонтанке и дома на Садовой, где жила Мария Михайловна. Она купила квартиру так, чтобы можно было пешком быстро добраться домой из офиса на набережной, не думая о разведенных мостах или автомобильных пробках. В этом, как и во многих других вопросах, директор успешной компании была очень практична.

В последние дни жаркого лета было нестерпимо душно. Обычно привыкшие к дождям и непогоде петербуржцы в прежние времена с удовольствием впитывали в себя тепло, будто запасая его на долгую зиму, но теперь даже они роптали на африканское пекло, увязшее в северных болотах. Сегодняшнее утро тоже обещало жаркий день, и бывший офицер спешил застать короткие минуты утренней прохлады у воды. Выйдя на станции «Гостиный двор», Николай заспешил по Невскому и свернул с проспекта на Фонтанку. Время было еще раннее, и он замедлил шаг. Колокольный перезвон блуждал в тумане над рекой, то затихая, то вспыхивая с новой силой. Это был настоящий зов незримого в тумане существа, с которым его связывали какие-то потаенные узы крови.

Многие места в Питере у Николая ассоциировались с яркими событиями или воспоминаниями. Фонтанка раньше всегда перекликалась с колокольным перезвоном, но с некоторых времен она стала «ее королевством». Так в шутку бывший офицер называл Машины владения. Обшарпанный дворянский особняк на набережной, в котором последние лет сорок располагалась какая-то государственная контора, был выкуплен, отремонтирован и продан под офис компании «Флорентино». Дом ожил, заиграл красками и богатой лепниной. Словно островок иного мира, он укрывался за красивой ажурной оградой. Высокие ворота, увенчанные пиками, степенно открывались, пропуская во внутренний дворик уже не кареты, а дорогие лимузины. Деньги любят тишину и порядок, они всегда нуждаются в надежной охране. Тут Николай был профи. Пройдя хорошую школу и получив богатый опыт в армейской спецгруппе, он был словно невеста на выданье для частных организаций, занимавшихся охраной. Второй дан по карате, мастерский норматив в стрельбе и солидная внешность были его козырями. Несмотря на постоянную занятость на работе, бывший офицер всегда выкраивал время для тренировок. Вот и сегодня он намеренно сделал пеший крюк, чтобы восполнить пропущенную утреннюю зарядку. Бегать в августе из-за дыма горевших вокруг Питера лесов стало тяжело даже рано утром, а вот пройтись по набережной было приятно.

Судя по колокольным фразам, эхом отзывавшимся от высоких стен набережной, перезвон над Фонтанкой подходил к концу. Чем-то он напоминал разговор старых приятелей, которые, еще не дослушав собеседника, уже торопились что-то сказать в ответ. Свидетели такой дружеской перепалки только улыбаются, тут главное не то, что они стараются сказать друг другу, а то, как они это делают. Сочные аккорды, словно отдельные слова, звучат загадочно, но смысл беседы, в целом, был понятен, будто они говорят на старом, не забытом, но редко используемом языке. Бывшему спецназовцу подумалось, что иногда его знакомые, наоборот, общаются с ним на одном наречии, но между ними отсутствует понимание. Наверное, он остался таким же неисправимым романтиком, как в детстве. И тому доказательство – его неудачный брак. Не прошло и года, как молодая жена поставила жесткое условие: или она, или служба. А ему нравилось ездить в командировки, решать нестандартные задачи, выполнять сложные поручения. Он верил, что спасает мир, и никто, кроме него, не сможет этого сделать. Расстались легко, словно и не было у них ничего общего, о чем подолгу говорили, гуляя белыми ночами до свадьбы.