Андрей Добров - Последний крик моды. Гиляровский и Ламанова

— Это — да, — согласился Болдоха. — Зря я вообще в это дело полез. Вот как чуял! Да и Ренард этот — та еще сволочь! Ты его знаешь? — Разговаривали как-то один раз.

— Ну… Это не считается. Ладно, сейчас сам увидишь.

— А ты знаешь, что Змеюка — его родной брат? Болдоха пожал плечами.

— Этот? Ну и что?

Я хотел расспросить Болдоху про телохранителя Ренарда, но не успел — входная дверь скрипнула, в предбанник ворвался холодный ноябрьский воздух и на пороге появился Ренард собственной персоной — в короткой шубе, с тростью в руках. За его спиной мелькнула маленькая голова Змеюки.

— Так-так — так! — сказал Ренард своим высоким голосом. — Какая приятная встреча, господин Гиляровский! Просто подарок!

Модельер прошел внутрь. За ним в предбанник скользнул и Змеюка — взгляд его только раз прошелся по моему лицу. В руке телохранитель держал саквояж.

— Это, — сказал Болдоха, вставая с табурета. — Все как договаривались. Я пойду пока отолью за угол, а то засиделся вас тут ожидаючи.

— Сиди! — приказал Ренард. — Ты еще нужен.

— Этак я под себя обделаюсь, — нервно возразил Болдоха. — Я на минутку. Никуда я не сбегу. Чего боитесь-то?

— Сначала расскажи, как ты поймал этого. — Ренард указал на меня кончиком трости. Болдоха замялся.

— Ну?

— Это… вчера вечером пришли мы на Дмитровку. Со дворов. Смотрим — Ляксеич идет. Ну, я подумал, что вам он будет поинтересней, чем портниха какая. Мы, эта… накинулись, стукнули его пару раз. И — сюда.

— Хорошо, — кивнул Ренард, снимая шубу. — Куда повесить?

— А вона, на гвоздь.

Модельер повесил шубу на гвоздь, вколоченный у двери, и, обернувшись к Змеюке, протянул руку. Тот передал саквояж.

— Вот, господин журналист! — Ренард потряс передо мной саквояжем, в котором что-то звякнуло. — Вот что я вам принес. Гостинцы.

— Не нужны мне ваши гостинцы, — сердито пробормотал я. — Зачем приехали, говорите. Болдоха нервно переминался с ноги на ногу.

— Мне бы до ветру… Ренард резко обернулся к нему.

— Что ты заладил, а? Смыться хочешь?

— Нееее… Сколько сидел с этим… И куда мне смыться? Деньги принесли? Куда мне без денег-то?

Ренард указал тростью на Змеюку.

— У него твои деньги.

Но как только Болдоха повернулся к телохранителю, Ренард перехватил трость, резко размахнулся и со всей силы врезал громиле по затылку набалдашником. С сухим треском трость обломилась, а Болдоха рухнул на пол. Но меня в тот момент больше удивила реакция Змеюки: он коротко вскрикнул, затрясся всем телом и вдруг закрыл лицо руками.

— Ну, Антоша, не надо снова реветь! — раздраженно сказал ему Ренард. — Дядя просто прилег отдохнуть. Поди-ка лучше, сядь на табуретку. Посиди, пока я буду разговаривать с моим другом.

Змеюка что-то залопотал и покорно пошел к табуретке.

Вот так так! Грозный телохранитель модельера оказался самым обыкновенным идиотом… Но зачем он таскает его с собой? Объяснение появилось у меня сразу же, но я тут же и оборвал себя — об этом ли стоит теперь думать? Болдоха оглушен, если не убит. А значит, «ангелы» не получат сигнал! Впрочем, они и так через десять минут ворвутся в баню, но что произойдет за эти минуты?

Тем временем Ренард поставил саквояж на стол и открыл его. Перехватив мой взгляд, устремленный на Змеюку, он улыбнулся.

— Что, Гиляровский? Обманул я тебя? Я сглотнул комок в горле.

— Обманул. Но теперь-то все понятно. Братца своего с собой таскал, чтобы в случае чего все снова на него свалить. Как тогда, в деревне. Да?

— О! — удивился модельер. — Ты слишком много разнюхал, я смотрю!

Он выложил на стол несколько ножей, кусачки и молоток. Потом пакетик с иглами, шило и что-то еще, чего я не разглядел. Предметы, вполне обычные в жизни, сейчас показались мне зловещими.

— Пытать будешь?

— Я? — весело переспросил Ренард. — Нет, развлекаться. Знаешь, как в нашей работе важна точность раскройки материала? Чтобы лишнего кусочка не осталось. Ткань дорога — надо экономить. Разве тебе твоя шкура не дорога? Он вытащил из кармана металлическую коробочку, в которой в аптеках продавали немецкий кокаин, втер себе в десны и, насыпав на большой палец руки, вдохнул его — так, что вокруг носа остались белые следы порошка.

— Вот так хорошо, — сказал Ренард. — Это для бодрости духа. Не хочешь? Я помотал головой. Неужели десять минут не прошли еще? Где же «ангелы»?

— Что ты еще знаешь? — спросил Ренард, снимая саквояж со стола и перебирая свои «инструменты».