Эд Данилюк - Пожар Саниры

Сейчас дёгтя в яме почти не осталось, только на стенах чуть-чуть, но Мизази больше и нужно не было.

– Ты же уже дошла! – говорил Санира. – Куда теперь спешить? Постоим, поговорим!

– Ага, – буркнула девушка, – будто у меня дел нет!

И всё же осталась на месте. С озорными искорками в глазах взглянула на Саниру. Потом прикоснулась пальцем к его подбородку.

– Я за тебя так рада! – сказала она. Помолчала и уже другим тоном спросила: – Ты же не уйдёшь в другой город?

– Не знаю, – ответил Санира. Он о таких вещах не думал.

Мизази улыбнулась и снова провела пальцем по его подбородку.

– Ты пересчитал? Тринадцать волосков?

Юноша кивнул: конечно!

– В прошлый раз на мужском обряде всех кололи костяными иглами, – сказала девушка. – Насквозь пробивали руку и смотрели, не закричишь ли. – И она показала пальцем, как игла насквозь проходит через предплечье.

– Да пусть хоть топорами рубят! – сказал Санира с деланым равнодушием. – Всё равно обряд всегда для всех заканчивается одинаково – выходишь из Леса уже полноправным, взрослым горожанином!

– Да? А жизнь среди диких зверей тебя не пугает? А тринадцать дней без нормальной еды? Корешки с листьями жевать, как лесные!

Санира скорчил гримасу: ничего, мол, не боюсь!

– И откуда ты столько всего о мужском обряде знаешь? – спросил он.

Взгляд Мизази блеснул.

– Радига рассказал.

Санира напрягся. Радигу дома Зунати он, мягко говоря, не любил.

Есть возраст в жизни мальчишек, когда разница в два лета значит невообразимо много – превосходство в росте, весе, силе. Огромное превосходство в силе. Радига пользовался своим преимуществом безо всякой оглядки. Тумаки, подзатыльники, подножки, удары исподтишка и в открытую, обидные шуточки, откровенные оскорбления – всё это лилось на Саниру и его друга Нимату дома Наистарейшей мощным ливнем. С тех пор прошло несколько лет. Силы полностью ещё не сравнялись, но разница перестала быть столь ощутимой. Забыть о старых обидах, однако, не позволила история с сестрой, которую Радига перестал замечать после двух лет совместных прогулок…

И вот теперь он мешал уже общению с девушками самого Саниры!

– Ты чего? – весело спросила Мизази. То, что она увидела на лице юноши, её рассмешило. – Мы же с ним рядом живём! Дома стык в стык. Конечно, я с ним разговариваю. Причём каждый день!

Санира пожал плечами. «Да мне всё равно! Хоть целый день болтайте!»

– Ну, не сердись! – девушка хлопнула его ладошкой по груди. И добавила, смеясь: – Знаешь, сегодня на рассвете Зунати бегала за Радигой с плетью в руках.

– С плетью? – изумился Санира. – Его собственная мать?

– Он во время пожара где-то шлялся и не подумал разбудить своих. Вернулся под утро чистенький, без пятнышка сажи. Зунати, естественно, рассвирепела.

– И где он был?

– Говорит, всю ночь пролежал на улице без сознания. Однако от матери бегал резво, как бельчонок.

Санира улыбнулся, представив себе это зрелище. Улыбнулась и Мизази, глаза её снова заискрились огнём.

– Мы едва спаслись от пожара, – медленно проговорил юноша, зачарованный этим сверканием. – Представляешь, все спали, пока не занялась крыша. Я проснулся первым и поднял тревогу. А потом, когда уже рушился дом, в самый последний момент вытащил из огня бабушку.

Он взглянул на Мизази, но та равнодушно смотрела в сторону. Понятно, думает, что это обычное его хвастовство.

– Если бы не я, все могли бы сгореть! – ещё раз с натиском сказал Санира и невольно выпятил грудь. – Я всех разбудил!

– Вокруг стоял дикий шум, сами бы проснулись! – дёрнула плечиком Мизази. – Да и что за сон накануне Великого Обряда?! – Тут в её глазах проскочила очередная искорка, и Санира понял, что девушка просто его дразнит.

Мизази подняла руки, чтобы поправить вплетённые в волосы две соединённые керамические трубки – спаренные чаши без дна, символ взрослости, знак поклонения сёстрам-богиням – дарящей свет богине-Небо и дарящей жизнь богине-Земле. Тонкое тело девушки вытянулось, и сердце Саниры ёкнуло. Он быстро прижался к ней, потянулся к щеке губами…

– С ума сошёл! – возмущённо крикнула Мизази, отскакивая. Смерила Саниру сердитым взглядом. – Дикарь!

Она быстро оглянулась, проверяя, не видел ли кто. Конечно, женщина, сидевшая у ямы с дёгтем, не скрываясь смотрела прямо на них.

Девушка, не давая Санире опомниться, не ожидая оправданий, решительно зашагала прямо к ней.

– Мизази! – крикнул Санира.

Чернявка оглянулась, и их глаза встретились. Девушка тут же недовольно поджала губы и отвернулась.