Юлиан Семёнов: Семнадцать мгновений весны

МЮЛЛЕР. Ладно, слова — это только слова. Я поручаю вам дело. Вы знаете, что мы давно охотимся за этим проклятым передатчиком, который у нас под носом работает на Москву. Судя по коду, передатчик стратегический. Займитесь. Учтите: тут еще и вопрос престижа. Этим передатчиком параллельно занимается ведомство Шелленберга. Если вы поймаете эту рыбу раньше, мы здорово утрем нос шелленберговским аристократам. Все материалы получите у Шольца.

ДОРФ. Сделаю все, что смогу.

МЮЛЛЕР. Это много или мало?

ДОРФ. Не понимаю, обер-группенфюрер.

МЮЛЛЕР. И не надо. Ну, счастливо вам. И поезжайте поспать. Семь часов я вам дать не могу, но пять — куда ни шло. Валяйте, спите сладко. И скажите там — пусть заходит Холтофф.

(ДОРФ уходит. После небольшой паузы входит ХОЛТОФФ — молодой, подтянутый эсэсовец. Этот будет рыть землю.)

(Не предложив ему даже сесть.) Холтофф, я поручаю вам задание чрезвычайной важности.

ХОЛТОФФ. Слушаю, обер-группенфюрер.

МЮЛЛЕР (перебирает папки на столе). Вам надлежит изучить эти дела — здесь работа штандартенфюрера Штирлица за последний год. Это провал Краковской операции. Вот здесь материалы, относящиеся к «оружию возмездия», то есть к атомному оружию. Физик Рунге. В общем, пустой номер, но посмотрим. Займитесь еще его ранними делами и поинтересуйтесь — не пересекались ли пути у Штирлица с фрау Дорф. Можете идти.

ХОЛТОФФ. Слушаю, обер-группенфюрер.

(ХОЛТОФФ уходит. П а у з а. МЮЛЛЕР гасит свет, горит только настольная лампа. Торжественную тишину, которая со всех сторон обступила Мюллера, вдруг разрывает режущий ухо вой сирены. Воздушная тревога.

Свет с Мюллера снимается и сразу же возникает высвеченное узким лучом света лицо ШТИРЛИЦА. Он без кителя. Тревожные мысли не дают Штирлицу спать. Бомбежка где-то совсем рядом...)

МЫСЛИ ШТИРЛИЦА. Фугаски... Здоровые фугаски... Почему Кэт не звонит?.. «Извините, это гостиница?» Что я пока должен делать? Что-то же я должен делать, если они там договариваются!.. Спокойно... Просто нужно спокойно, хладнокровно подумать и... Бомбят ребята — славно, просто великолепно бомбят... Обидно, конечно, если пристукнет в последние дни. Наши и следов не найдут... Что же Кэт?! Вот сейчас я сосредоточусь... Ведь стоит только захотеть, и она позвонит... Ну, звони! Или центр не ответил, или что-то случилось с Кэт. Не может центр не ответить... Там лучше меня знают, что без руководства из центра разведчик становится слепым и беспомощным... Ждать нельзя, это слишком серьезно... Что-то я должен делать сейчас, немедленно... Может, вышла из строя рация? Эрвина нет, кто ее починит? Это рискованно, но я должен ехать к Кэт... Это безумие... И все равно я должен ехать к Кэт!..

(Свет с Штирлица снимается. В темноте слышен разноголосый хор автомобильных гудков и полицейских свистков.)

Дым, пыль, летят искры — пожарище. Мелькают каски пожарников. Плачут дети. Двое полицейских с трудом тащат упирающуюся женщину. Она истерически кричит: «А-а-а! Куда вы его дели? А-а-а!..»

Из глубины появляется ШТИРЛИЦ. Ему преграждает путь щупленький, болезненного вида, в очках ШУЦМАН.

ШУЦМАН. Запрещено, мой господин.

ШТИРЛИЦ. Что там?

ШУЦМАН. Вся улица разбита. Они бросили торпеду... Я же говорю — нельзя, не приказано пускать!..

(ШТИРЛИЦ показывает свой жетон, ШУЦМАН козыряет.)

Саперы опасаются, господин офицер, нет ли здесь бомб замедленного действия.

ШТИРЛИЦ. Значит, взлетим вместе.

(ШТИРЛИЦ уходит. Сноп искр — видимо, обвалилась горящая балка. Все тише и тише крик: «Куда вы его дели?..» Бессмысленно мечется смертельно напуганный маленький ШУЦМАН. Какая-то старуха не может вытащить из завала детскую коляску. Возвращается ШТИРЛИЦ.)

Все погибли?

ШУЦМАН. Трудно сказать. Было много санитарных машин — попало еще вечером.

ШТИРЛИЦ. Много вещей осталось?

ШУЦМАН. Где там... Видите, какая каша...

ЖЕНЩИНА С КОЛЯСКОЙ (причитает). Да помогите же, господи...

(ШТИРЛИЦ помогает старухе вытащить коляску и перевезти ее через улицу. Вновь обращается к Шуцману.)

ШТИРЛИЦ. А где же объехать этот завал?

ШУЦМАН. Левее в переулок, господин офицер. Извините, не успели установить указатели...

Затемнение

Освещен узким лучом только ШТИРЛИЦ.

МЫСЛИ ШТИРЛИЦА. Все, теперь я один... Попросту совершенно один... А в центре ждут. Они не знают, что я не получил их задания, они не знают, что Кэт больше нет... Они ждут моих действий... Каких? Что сказано в задании, которое я не получил? В первую очередь... В первую очередь узнать, кому поручено вести переговоры... С ним будут разговаривать всерьез — значит это фигура... Если наши будут знать, кто этот человек, они сумеют поломать переговоры... Но как они узнают — связь прервана!.. Что, если попытаться самому? Нет, это нереально... Почему, собственно, нереально? Если Гиммлер узнает, что руководит переговорами Борман, он сорвет переговоры ради того, чтобы утопить Бормана... Если Борман узнает, что руководит переговорами Гиммлер, он сделает то же самое... Он сорвет переговоры, чтобы свалить Гиммлера... Так кто же из них? Будем думать... Очень просто, о переговорах знает Шелленберг — значит сказать ему о них мог только Гиммлер!.. А почему не Борман? Шелленберг — человек Гиммлера, вряд ли Борман обратится с таким деликатным делом к Шелленбергу... Значит Гиммлер... Стоит рискнуть... Как связаться с Борманом?.. Письмо. Пожалуй, я смогу незаметно вложить письмо в секретную почту СД... Оно попадет в руки Бормана, минуя всех адъютантов и секретарей... «Партайгеноссе Борман, известные вам люди начинают предательскую игру с врагом... Я смог бы вас информировать во всех подробностях... Прошу вас приехать завтра в 13-00 к отелю «Нойе-Тор», что напротив музея природоведения...»