Ольга Трунова - Тень на камне.....

Музей располагался на высоком холме рядом с живописными руинами святилища Геркулеса и римского амфитеатра.

– Здесь уже несколько лет ведут раскопки испанские археологи, – сообщил Марков. – Но сегодня воскресенье – коллеги не работают.

В музее он, не дав Сергею оглядеться, сразу потащил его в зал, где находились недавно переданные сюда находки из Петры.

– Смотри, вот эти четыре бронзовые монетки я нашел, – гордо заявил археолог, тыкая пальцем в витрину. – Правда, они довольно поздние, третий век нашей эры.

– Римский период?

– Да. Набатейское царство к тому времени потеряло независимость и превратилось в римскую провинцию Каменистая Аравия.

Сергей наклонился к стеклу:

– Не пойму, что на них изображено: какой-то пирамидальный четырехугольник.

– Это бетэль Душары.

Лыков смущенно почесал нос:

– Душара, я знаю, был главным богом набатеев, а бетэль – что-то не припомню…

– Так называются камни, в облике которых набатеи почитали своих богов. Обычно они были конической формы или пирамидальной, как здесь. Да ты скоро их сам увидишь в Петре. А вот еще, смотри, – Марков бесцеремонно подтолкнул приятеля к соседней витрине. – Видишь этот кувшин? Великолепный образец набатейской керамики, примерно первый век. Изящная роспись, верно?

– Действительно, – Сергей с интересом рассматривал тонкий орнамент из пальмовых листьев и шестиконечных звездочек, нанесенный черной краской на глиняный сосуд красного цвета.

– Его нашел Олег, можно сказать, случайно. Буквально споткнулся о него, представляешь?

– Если честно, не представляю. Неужели здесь керамика вот так просто валяется под ногами?

Марков засмеялся:

– Ну не то чтобы валяется, но вообще-то черепки находим повсюду и в больших количествах, причем в верхних слоях.

– Удивительно! А причины?

– Так у набатеев был свой завод по изготовлению керамики. В Авдате. Знаешь, да? Это город к юго-западу от Мертвого моря, один из центров Набатеи, сейчас территория Израиля. Археологи обнаружили там производство огромной площади – сто сорок метров, не уступает современным фабрикам. Одно помещение было предназначено для подготовки глины, в другом работали гончары, в третьем происходил обжиг…

– Но это не объясняет, почему в Петре так много черепков. Кстати, граффити на них есть?

– Нет, к сожалению, вся керамика без надписей. Ну а что касается количества, существует гипотеза, что это связано с погребальным культом, – был такой ритуал разбивания керамики во время церемонии похорон. Не исключено, что для этих целей изготавливалась специальная погребальная посуда – сосуды для слез или что-то в этом роде.

– Вот как? – оживился Лыков. – Я знаю, конечно, что у многих древних народов был обычай разбивать сосуды при погребении. Но, по-моему, хотя я не очень хорошо знаком с этой тематикой, обряды не совпадают в разных культурах. Славяне разбивали сосуды, принадлежавшие умершему, а в древнетюркских погребениях на Алтае находят фрагменты сосудов, разбитых во время поминальной тризны. Интересно, как делали набатеи?

– На эту тему тебе лучше поговорить с Лидией. Она известный специалист по керамике и расскажет гораздо лучше, чем я.

– Понял, обязательно поговорю. А кто вообще входит в состав экспедиции?

– Ох, извини, я должен был сразу обрисовать тебе нашу компанию. Прежде всего, руководитель – профессор Археологического института Академии наук Станислав Сергеевич Воронцов. Он давно работает на Ближнем Востоке, и, имея за спиной опыт раскопок в Сирии, подбирал состав иорданской экспедиции исходя из специализации людей. Поэтому так получилось, что были приглашены сотрудники из разных институтов и разных городов, которые до этого даже не были знакомы друг с другом. Лидия Горская живет в Екатеринбурге, Пьер Бортко, завлабораторией, сибиряк, Аркадий Чертков родом с Украины, хотя у него российское гражданство, Александр Корман и наш фотограф Феликс Кузин из Питера, доктор Эдик Бусыгин нижегородец.

– А из Москвы ты один?

– Нет, кроме самого профессора и меня москвичи Олег Сироткин и Дина Леруа, архитектор и художница в одном лице.

– Местные жители участвуют?

– Ну как же! Командир раскопщиков Рамиз – гражданин Иордании, правда, по происхождению он сириец. И конечно, все раскопщики у нас местные.

– А по национальности?

– Да кто их разберет. В Иордании живет много палестинцев, есть сирийцы, армяне и даже черкесы.

– Неужели?