Ольга Трунова - Тень на камне.....

В этом месте Лыков машинально поднял глаза на календарь – сегодня был четверг.

«К чему такая спешка?» – подумал он с недоумением и вдруг нахмурился от неожиданно налетевшего острого, как укол, ощущения: за обыденными словами приятеля ему на секунду почудилось нечто тревожное, даже угрожающее.

«Он чего-то недоговаривает», – пронеслось у него в мозгу. Впрочем, это чувство тут же прошло, и Сергей счел сегодняшнее столь необычное для него состояние розовых видений и предчувствий предотпускным синдромом – он как раз ломал голову над тем, куда бы податься на две недели своего отпуска, когда пришло письмо от Игоря.

– Во всяком случае, это веселее, чем сидеть в библиотеках холодной слякотной Москвы, – сказал себе историк, решительно тряхнув головой.

Собираться пришлось впопыхах, поскольку на «Королевские Иорданские авиалинии» мест на ближайшие дни не было и забронировать билет до Аммана удалось только на воскресный рейс «Аэрофлота», вылетающий из Москвы в девять сорок утра. А Сергею надо было еще по просьбе Маркова встретиться с его женой, которая должна передать для него, как выразился археолог, «одну небольшую, но очень нужную штуковину». Поэтому Лыков вылетел в столицу в субботу утром и сразу по прилете позвонил Лене. «Нужная штуковина» оказалась довольно увесистым чемоданчиком из черной плащевки длиной чуть более полуметра с ремнем для ношения через плечо.

– А меня с ней в самолет-то пустят? – осторожно поинтересовался Сергей, глядя на дополнительную кладь с некоторым сомнением.

– Пустят, пустят, – успокоила Лена, улыбнувшись. – Только это довольно ценный прибор, с ним надо поаккуратнее.

Сергей открыл было рот, чтобы спросить, что это за аппарат, но осекся и промолчал.

«Я все равно не пойму из названия, зачем он Игорю понадобился, только буду выглядеть дураком. К тому же Лена может и не знать», – подумал он.

Воскресное утро выдалось пасмурным, то и дело принимался моросить мелкий противный дождик, и Лыков всю дорогу в аэропорт нервничал, как бы не задержали вылет. Но его страхи оказались напрасными – самолет взлетел точно по расписанию, легко преодолев полосу серых унылых туч, над которыми оказалось абсолютно чистое небо, озаренное яркими лучами солнца. Лайнер слегка накренился, разворачиваясь, затем выровнялся и уверенно взял курс на юг. Сергей облегченно вздохнул, отстегнул ремень безопасности и, поудобнее устроившись в кресле, раскрыл книгу известного востоковеда Шифмана о Набатейском царстве. Лыкова давно интересовал этот необычный народ: его удивительный образ жизни, специфическая культура и невероятное вольнолюбие, заставившее считаться с ним даже могущественный Рим, а больше всего ему хотелось проникнуть в главную тайну набатеев, которые странным образом исчезли с исторической арены так же внезапно, как и появились.

Спустя четыре часа самолет плавно приземлился в иорданском аэропорту «Королева Алия», являющемся, как прочитал Сергей в предусмотрительно захваченным им путеводителе, одним из наиболее современных на Ближнем Востоке. После нескольких минут пограничных и таможенных формальностей, которые смуглые улыбчивые иорданцы как-то умудрились сделать необременительными, Лыков взял такси и отправился в Амман.

«Удивительное ощущение – ехать в современном авто по городу, который упоминается еще в Ветхом Завете», – думал Лыков, разглядывая проносящиеся мимо здания из бежевого, темно-красного и белого камня.

Он чувствовал легкое волнение, хотя город выглядел вполне современным и типовые коробки домов ничем не напоминали о том, что когда-то здесь была столица мощного Аммонитского царства, с которым воевал даже великий царь Давид. Аммонитяне были дальними родственниками израильского народа – потомками Лота, племянника Авраама. Сергею вспомнились недавно перечитанные им страницы Библии: «Тогда сказал мне Господь: Ты проходишь ныне мимо пределов Моава, мимо Ара, И приблизился к аммонитянам; не вступай с ними во вражду, и не начинай с ними войны, ибо Я не дам тебе ничего от земли сынов Аммоновых во владение, потому что Я отдал ее во владение сынам Лотовым».

Изначально город носил имя Раббат-Аммон, но в начале третьего века до нашей эры его захватил правитель Египта Птолемей II Филадельф и переименовал в Филадельфию. Под этим названием город входил в состав Декаполиса в римскую эпоху, а позднее стал крупным центром на караванном пути в Южную Аравию. С седьмого века уже нашей эры, когда город был завоеван арабами, он побывал в руках крестоносцев, турков-сельджуков, египетских мамлюков, Османской империи, англичан.