– Мысль тут одна: погиб жертвою своей слабости к материальным наслаждениям. Те, кто близко знал покойного, этому не удивляются.
– Григорий Акимович, а вы можете мне представить кого-то из знакомцев покойного?
– Я, Григорий Алексеевич, в лучшие дома Утятина не вхож. Лечу больше мещанские семьи, немного по купечеству, чиновничеству. Да и с ними у меня отношения больше по необходимости, чем по душевной склонности. Вы понимаете деликатность моего положения?
– Да в чем же она?
– Сын выкреста. Родословная на лице моем написана. Вот братец мой не таков: дороден, курнос в маменьку. Он и пошел у нас по государственной линии. Чиновником в столице.
– И что же, вы знакомств совсем не имеете?
– Есть у меня знакомцы, но не так много. Почему-то все больше из немцев. Соученик мой по Дерпту, страховой агент Щапов, служащий почтово-телеграфной конторы Гофман, управляющий имением Барташевских Шпильман.
– Управляющий? А управляющего имением Коневичей вы знаете?
– Не близко. Он Францу Карловичу Шпильману сродни. Вторым браком на племяннице его женат был. Николай Иванович Петров. Чудный старик, добрый, умный, честный. Не очень ему повезло. Дочь от первого брака слегка придурковатой родилась. А весной с ней несчастье приключилось. Надругались над ней и убили. Только на третий день в Щигровском овраге нашли.
– А исправник уверял, что уезд ваш спокойный. Что же, нашли злодеев?
– Где там! Мне кажется, и искали недолго. Впрочем, я как-то не следил за этим.
– Дочь единственной была?
– Нет, есть сын от Софьи Георгиевны. Коленька, гимназист. Хороший мальчик. К теткам своим, девицам Шпильман, на вакациях наезжает. Оттого и знаю.
Через неделю управляющий Петров был арестован. Пытались задержать и его сына, но он бежал.
Глава 3
Перед уходом Елена Игнатьевна разбудила дочь: «Выпей отвар». Зоя захныкала: «Не хочу это медвежье ухо!». «Это вкусно, это брусничный лист». Не открывая глаз, Зоя глотнула. «О, вкусненько! Спасибо, мама!» И тут же заснула снова. Раньше одиннадцати не проснется. И слава богу, пока спит, ничего не натворит. Двадцать лет, а соображения как у дошкольницы.
Теперь Елена Игнатьевна закрывала ее на ключ. Нелюдимая Зоя, как ни странно, обожала ходить по рынку. Если в ее руки попадали какие-нибудь деньги, она опускала их в картонную коробку перед слепым гитаристом Володей и потом слушала его пение. Без денег же не подходила к нему, считая, что песни бесплатно слушать нельзя. Ходила и к соседке из «нерусского дома» Ираиде Семеновне, которая торговала в промтоварном павильоне. Ее Зоя любила почти так же, как Надю Василевскую, и упорно звала Ирочкой, хотя мама ее за это ругала, мол, нельзя старших по имени звать. «Ирочка молодая и красивая!», – отбивалась Зоя. «Вот комплимент, да, Елена Игнатьевна? Ведь Зоя у нас кривить душой не умеет!» – сказал продавец Гена. Елена Игнатьевна с ним согласилась. Бездетная Ира была ее на несколько лет старше, но выглядела не в пример лучше. К ним с Леной Шпильман давно уже незнакомые обращаются: «Бабушка!». А Иру так не назовешь. Дама она. Когда приоденется, то даже Прекрасная дама. И ухажер к ней наезжает из Москвы. И не простой, крутой мэн, выражаясь современным языком.
Так вот, о рынке. Иногда Володя просит: «Зоя, собери мелочь!» Зоя старательно выбирает из коробки монетки и идет в продовольственные ряды: «Кому мелочь?» Однажды толстая Кира Козина из Патриаршего сказала ей, что Зоя Володе невеста и еще много всякого. Зоя не поняла, но, отдав деньги Володе, пошла к Ирочке и пересказала, что запомнила. Гена вскочил: «Вот гнида! Я ей морду набью!» А Ирочка сказала: «Не надо, Гена. Ее бог накажет. А ты, Зоя, больше к этой Кире не подходи. И то, что она говорит, не повторяй. Так говорят только глупые и злые. А замуж выходят только здоровые. Ты болеешь, поэтому замуж тебе не надо». «Я знаю, Ирочка. Я не хочу замуж. И Володя не хочет».
Через несколько дней Зоя пошла менять мелочь и прошла мимо Киры, хоть та ее звала. Высыпала монетки на прилавок перед бабушкой Машей и ждала, пока та пересчитает. А Кира сказала: «Ты что это, Зоя? Я тебе такого жениха сосватала, а ты мимо проходишь?» И Зоя ей ответила: «Так говорят или глупые, или злые. Замуж выходят здоровые. Я болею, мне замуж не надо. А тебя бог накажет». Кира смущенно засмеялась и спросила: «А как бог наказывает, Зоя?». Зоя вспомнила, что так говорили про парней из второго подъезда, которые машину угнали, и ответила: «Может быть, он тебе ноги переломает. Даст тебе перелом со смещением». Зоя любила повторять непонятные слова.
Читать дальше