Юлия Алейникова: Тайное сокровище Айвазовского

— Мне Виктора Эммануиловича.

Алеша так и не решил, пока шел, стоит ли сразу показать удостоверение или нет. На работу он ходил всегда в штатском, о роде его занятий так на глазок и не догадаешься.

— А вы по какому делу? — Глаза хозяйки кокетливо прищурились, она чуть изогнулась, и в разрезе халатика показалась округлая, вполне еще стройная коленка.

Вести себя в подобных ситуациях Леша не умел, а потому, слегка покраснев и откашлявшись, представился:

— Лейтенант Выходцев, уголовный розыск.

Лицо дамы сразу потускнело, губы презрительно скривились, а халатик плотно запахнулся.

— И что вам от мужа надо? — спросила она без намека на любезность.

— Пока просто побеседовать.

— А если он не желает? — поинтересовалась мадам Сурмилина, по-прежнему перекрывая доступ в квартиру, из которой не доносилось ни звука. Алексей вообще не был уверен, дома ли сам Виктор Эммануилович.

— Думаю, для него же будет лучше побеседовать со мной, а не явиться на допрос по повестке. — Он попытался нагнать жути, строго хмуря брови.

Женщина еще пару минут сверлила его взглядом, потом нехотя посторонилась, пропуская незваного гостя в квартиру.

— В комнату проходите.

Алексей громко выдохнул. Разочарованию его не было предела.

Перед ним стоял очень тощий, очень длинный, какой-то несуразно слепленный человек и близоруко таращился на гостя сквозь толстые линзы массивных немодных очков.

— Лиличка, это кто? — беспомощно повернулся он к жене.

— Это из милиции. Да сядь ты, нечего с ними церемонии разводить, — распорядилась жена Сурмилина, отчего-то говоря о лейтенанте во множественном числе. — Что вам нужно? Вот мой муж, выкладывайте. — Она встала за креслом, в которое уселся ее супруг, и воинственно сложила на груди руки, словно верный страж. — Опять мамаша заявление накатала, никак не угомонится, старая кошелка?

— Это вы о ком? — Алеша старался не выдавать растерянности и попутно размышлял, стоит ли ему садиться, не дожидаясь приглашения.

— О ком? О матери моей, Люблянской Ираиде Евгеньевне. Вы же из-за нее пожаловали? Уж сколько лет прошло, а все угомониться не может! Мало того, что родного зятя в тюрягу законопатила, — она нервно погладила мужа по макушке, — так и теперь покоя не дает! И ведь из-за чего? Из-за моего — моего, слышите — наследства. Заграбастала и не отдает! А Витя к ней и на пушечный выстрел не подходил. Что он, сумасшедший? — строчила Сурмилина.

Ее супруг, ссутулившись, сидел в кресле с самым несчастным видом, только что не плакал.

— Да успокойтесь вы, вовсе я не из-за вашей матери пришел, — вклинился наконец Алеша, когда она умолкла на секунду, чтобы набрать воздуха.

— То есть как не из-за матери? — недоверчиво вытаращилась хозяйка, а ее пришибленный супруг поднял вихрастую, похожую на подвядший кабачок голову и с надеждой взглянул на Алексея.

— Меня интересует, где был ваш супруг в ночь с шестого на седьмое декабря. — Алеша решил все-таки опуститься на диван.

— Не помню, что это были за дни, но мой муж всегда ночует дома, так что и с шестого на седьмое дома был. А в чем, собственно, дело?

— Виктор Эммануилович, вы знакомы с Сергеем Игнатьевичем Коростылевым? — проигнорировав хозяйку, обратился Алексей непосредственно к Сурмилину.

— Коростылевым? — вытаращился тот, хлопая ресницами, и его вытянутое лицо удлинилось еще больше.

— А кто это? И при чем здесь Витя? — снова встряла боевая супруга.

— Так как же, Виктор Эммануилович? — Алеша пытался игнорировать ее по возможности.

— Да нет вроде, — промямлил тот. — А кто это?

— Это следователь, который вел ваше дело о разбойном нападении. — Алексей внимательно наблюдал за реакцией Сурмилина.

— Вот, а говорите мамаша ни при чем! Чего она еще придумала, к чему здесь этот следователь? Я уже сто раз объясняла: Витя ее не бил, это я случайно ей фингал тогда поставила, врет она все. И следователь этот с ней заодно! Мало им, что Витю на пять лет упекли? Теперь еще какую-то гадость подстраивают? — Щеки Сурмилиной раскраснелись и стали похожи на два помидора, нос задрался, а вид был таким, словно она собиралась поставить фингал и Алексею.

Глядя под эти крики на перепуганного Сурмилина, он понял одно: кто бы ни убил Коростылева, это точно был не он. Уж скорее на такой шаг была способна его боевая супруга, хотя и она, кажется, здесь абсолютно ни при чем. Ничего больше он не стал объяснять, молча поднялся с дивана и отправился восвояси.