Строго говоря, никакого тестовского ресторана в Москве не было, а был «Большой Патрикеевский трактир» — именно так гласила вывеска здания на Охотном Ряду. А уж пониже нее было написано: «И. Я. Тестов». Начинавший еще половым в московских трактирах, Иван Тестов скопил на чаевых неплохое состояние, подольстился к домовладельцу Патрикееву и основал трактир его имени, скромно приписав внизу свое. Он не просто сохранил традиции трактира русской старообрядческой кухни, но и довел их до такого блеска, что его заведение собирало теперь самые сливки не только общества Первопрестольной — самые богатые, знатные и именитые гости из столицы, Санкт-Петербурга, приезжая в Москву, обязательно ехали обедать именно к Тестову. Почему-то завтраки здесь не пользовались такой популярностью. Ужинали московские гурманы по клубам, а вот обедали либо у Тестова, либо в «Славянском базаре». Ужинали у Тестова в основном театралы, и во время сезонов тут было не протолкнуться от публики во фраках и вечерних платьях. Было, конечно, и много других заведений, но именно таких больше не было во всей России.
Я приехал незадолго до обеденного часа, и поэтому мой Иван сумел найти местечко у подъезда ресторана для стоянки. На первом этаже располагалась старинная, еще патрикеевская блинная, где степенные допотопные купцы поглощали десятки блинов с самыми разнообразными начинками и приправами. Там было тихо, степенно, никакого табачного дыма, никакой музыки. И даже водку там не пили, потому как водка — не лучший спутник блинам. Зато чай носили не просто парами, а чуть не ведерными чайниками. И при этом половой тащил целую стопку полотенец — вытирать вспотевшие шеи и щеки.
Я сдал бушлат и папаху в гардероб, получил латунный номерок, миновал вход в этот нижний зал и взошел по лестнице — не так давно я поднимался по ней, чтобы напроситься в гости к миллионеру Елисееву — тогда он скупил весь тестовский ресторан, чтобы в одиночестве, без чужих глаз отметить высочайшее разрешение на получение ордена Почетного легиона. Теперь же сверху, из ресторанного зала, в центре которого помещался бассейн с живыми стерлядями, доносились звуки чудесного механического оркестриона, исполняющего «Большой венский вальс».
Старший половой Кузьма, с бородой как у Саваофа, приветливо встретил меня и проводил за столик у окна.
— Будете обедать, Владимир Ляксеич? — спросил он. — Или только перекусите?
— Перекушу немного. Вели подать графинчик шустовской рябиновки и пару расстегаев с налимьей печенкой — на закуску. Потом ухи. А на основное — утку с кашей. А про десерты ты теперь, Кузьма, забудь. Я на диете.
Старший половой сочувственно кивнул — мол, все понимаем. На диете — значит, доктора так прописали. Ничего не записывал, потому что все меню Тестова держал в голове и мог о каждом блюде рассказать так, что посетитель, осоловев, иногда и не попробовав, уже лез в кошелек расплатиться за рассказанные Кузьмой блюда.
Я откинулся на спинку стула с легким сожалением, потому что не все из заказанного мне предстояло съесть — ведь я пришел сюда не столько пообедать, сколько вызвать на разговор шеф-повара.
Принесли графин рябиновки с расстегаями — я и не заметил, как проглотил их. А вот когда передо мной появилась тарелка царской ухи, прозрачной и душистой, я приступил к спланированному заранее святотатству. Не вынимая рук из-под скатерти, я вынул из жилетного кармана бумажный сверточек, развернул его и кончиками пальцев подцепил головку таракана с большими усищами, которого вчера мне специально отловил и располовинил Коля. Пока никто не видел, я быстро кинул тараканью голову в уху, а потом ударил по столу ложкой и позвал Кузьму. Тот появился мгновенно.
— Непорядок, — сказал я тихо, чтобы не привлекать других посетителей. — Взгляни-ка, Кузьма, что это плавает у меня в тарелке?
Старший официант склонился над тарелкой и замер. Он, конечно, никак не мог предположить, что тараканью голову в уху подкинул я — ведь за мной такого отродясь не водилось. Бывало, что разные сомнительные личности старались подкидывать в свои блюда разные гадости, чтобы пообедать без платы или даже стребовать с трактира деньги за такое безобразие. Но я же не относился к такому разряду посетителей. Так что моя хитрость вполне сработала — Кузьма оторопел.
— Позови-ка мне, братец, шеф-повара, Михаила Ивановича. Думаю, что мы с ним разберемся, как это попало ко мне в тарелку.
Лицо Кузьмы сравнялось по цвету с белой бородой. Он поклонился и исчез.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу