Прочитав сей опус, следователь Ефремов схватился за голову. Господа жандармы, если ж вы знали, что Воронков ещё 25 августа раскрыт эсэрами, то почему не вывели его из организации? Почему было не спасти молодому человеку жизнь? И что это за секретность такая в письме к следователю, состоял, мол, членом группы…изменил своё отношение? У Воронкова в кармане удостоверение от Управления, так бы и писали «внедрён… освещал деятельность». Что как есть, намудрили господа в голубых мундирах, ох намудрили.
В другом сообщении от жандармов была информация об отправке в ссылку в Архангельскую губернию Бенциана (Бориса) Гуревича, осуждённого на 2 года за революционную деятельность.
В начале апреля 1909 года из Могилёвского губернского жандармского управления в Смоленск пришло сообщение. В Могилёве в составе группы социалистов-революционеров задержан Владимир Андреевич Браулинский, по приметам соответсвующий объявленному в розыск Янкелю Цирлину. «Браулинский Владимир Андреев, нелегальный, проживающий в Могилёве по поддельному паспорту; партийная кличка «Володя»; член Могилёвского комитета партии социалистов-революционеров Северо-Западной области происходит из Смоленска; в Могилёв прибыл в 1908 году, как профессионал, для усиления деятельности партии; заведывал архивом (библиотекой) комитета и организовал, так называемый «Луполовский кружок рабочих»; собирался нелегально перейти границу, опасаясь за своё прошлое». К рапорту были приложены фотографии Браулинского в трёх ракурсах. Городовой первой части города Смоленска Яков Павлович Картазунов, работодатель Цирлина слесарь Василий Иванович Гусев и жена его Марфа Никитична, хорошо занвшие Янкеля соседи по Благовещенской улице Роза Елисеевна Цигельман, Евдокия Ивановна Скачкова и Роса Исаковна Гуревич уверенно опознали в Браулинском Якова Цирлина. Лейба Зеликович Цирлин, монастырщинский мещанин пятидесяти двух лет, Либэ Самойловна Цирлина, монастырщинская мещанка, пятидесяти двух лет и Вениамин Лейбович Цирлин, семнадцати лет, не смогли уверенно опознать на представленных фото своего сына и брата Янкеля.
Предъявить фото для опознания Ефремов решил и главным свидетелям по делу денщику Стюгаеву и Брайне Гуревич с сыновьями. Однако оказалось, что семья Гуревичей после ареста Бенциана (Бориса) съехала с квартиры на Свирскойц улице. Пожив некоторое время у родственников в 3-й части Смоленска, Брайна уехала в неизвестном направлении. Из штаба Софийского полка пришёл ответ, что рядовой Стюгаев в списках полка не значится. Матеря на чём свет стоит тупорылых полковых писарей, Василий Николаевич запросил в штабе дивизии информацию о том, где находится подпоручик Ранчинский. Выяснилось, что оный обер-офицер поправляет здоровья в имении какого-то доктора в Краснинском уезде. Пришлось Ефремову ехать в Красный. Ранчинский рассказал, что его денщик ещё в конце ноября демобилизовался. Тут выяснилась ещё более интересная информация. Совершенно непонятно почему при допросе денщик назвался Стюгаевы, когда по всем спискам и документам он проходил как Никита Андреевич Чугаинов. В Чердынское уездное полицейское управление Пермской губернии был направлен запрос с приложенными фото Браулинского. Крестьянин деревни Сюльковой Усть-Золинской волости Никита Чугаинов в присутствии полицейских чинов опознал по предъявленным ему фотографиям молодого человека, которого видел 8 сентября 1908 года во дворе дома Жукова на Свирской улице Смоленска.
Следы семьи Гуревичей затерялись в бескрайних просторах Российской империи. Однако и имевшихся показаний было достаточно. Якова Цирлина этапировали из Могилёва в смоленскую тюрьму. На допросах Яшка во всю «включал дурака». Несколько, мол, у меня знакомых Николаев в Смоленске, может и Воронкова знаю. 8 сентября вечером на Блонье не был. На Свирской улице около шести был, не отрицаю. Что там делал? Шёл в гости к знакомым портнихам, сёстрам Левитиным на Богословскую улицу. Соня и Люба Левитины, хиславичские мещанки, проживающие на Богословской улице в доме Чернышёва, показали, что 8 сентября около восьми часов вечера к ним зашёл Яков Цирлин, с которым они отправились на прогулку. Дошли с ним до Большой Благовещенской улицы, где и расстались. Девушки направились в городской сад Блонье, а Яков сказал, что идёт к сестре на Сенную площадь. Хая Лейбовна Бойко, 28 лет, дорогобужская мещанка, грамотная, под судом и следствием не была, подтвердила, что 8 сентября вечером, придя к себе на квартиру из шляпочного магазина Борискиной в дом Зельнина на Сенной площади, нашла в своей квартире гостившего брата Якова Цирлина. Уголовное преследование Якова Цирлина по делу об убийстве Николая Воронкова Смоленский окружной суд прекратил, и Янкеля этапировали обратно в Могилёв, где он был приговорён к ссылке по делу о Могилёвском комитете.
Читать дальше