Алексей Куйкин - Мастера сыскного дела

Заметка с адресом Соломона Гуревича на которой написано «Узнать где живёт Кузьма Рыжиков. Николай Петрович Карпачев».

Заметка 4-го августа 1908 года: «Отлучился на Покровскую улицу с 1 часу 45 минут до 5 часов 50 минут».

Две записные книжки со штемпелем Николая Воронкова. Записи в них сделаны специальным шрифтом-азбукой. В одной из книг приклеено письмо к Николаю Воронкову семейного характера. В письме отец зовет Николая домой.

Печатное воззвание партии социалисто-революционеров к крестьянам с призывом к вооружённой борьбе.

Печатная программа Партии социалистов-революционеров на 32 страницах.

Ефимов решил обратить пристальное внимание на братьев Гуревичей. Уж очень их много в этом деле. И в социалистической деятельности подозреваются Борис с братом Соломоном, и квартиру Воронкову сдаёт их семья. 14 сентября вызванные вновь на допрос Гуревичи, слово в слово подтвердили свои показания на предмет Воронкова и вечера 8 сентября. Младший брат их, четырнадцатилетний Гутман, который в тот вечер был дома и находился в зале, вспомнил, что Воронков несколько раз в беседе называл своего гостя Яшей. А когда, взяв пальто Бориса, выходил из квартиры произнёс «Пойдём, Цирлин». Допрос проходил в канцелярии 1-й полицейской части, и околоточный надзиратель Панкратий Кузьмин заявил, что хорошо знает Якова Цирлина и его семью. Следователь Ефимов отправил околоточного на Благовещенскую улицу в дом Павловой, где проживали Цирлины. Якова дома не оказалось. Пятидесятидвухлетний монастырщинский мещанин Лейба Цирлин только разводил руками. Мол, Яша, позавтракав дома, ушёл в город по своим делам. Работает он у слесаря Гусева. Кузьмин просидел на квартире Цирлиных до вечера, но так Якова и не дождался. В семье, однако, не было никакого беспокойства. Яша часто ночует у друзей. Но и на следующий день Яков Цирлин домой не вернулся. Так у следствия появился главный подозреваемый.

Каждый день Кузьмин отправлялся на смоленский вокзал ко времени отправления поездов. Он искал среди отъезжающих Якова Цирлина. Тем временем дело об убийстве Воронкова пополнялось. Протоколы, заключения, свидетельства. Прислал сообщение о Николае и инспектор Смоленской духовной семинарии иеромонах Антоний, в миру Фёдор Васильевич Воронин. Николай Воронков поступил в семинарию в 1906-1907 учебном году. Считался воспитанником до 28 августа 1908 года, когда за третью неявку на переэкзаменовку был отчислен. Несколько раз весной 1908 года Воронков предупреждал инспектора семинарии о возможных нападениях на него, инспектора, семинаристов старших классов. С удивлением прочитал в сообщении следователь о том, что и инспектор семинарии и некоторые её студенты знали, что Николай Воронков служит агентом в жандармском управлении.

Заведующий оружейным магазином Виннер Пётр Иванович Некрасов и оружейный мастер Иван Евдокимов, исследовав пулю и гильзу, найденную на месте преступления, дали заключение, что Воронков был застрелен из пистолета системы «Браунинг». По указанию жандармского управления полицией был задержан мещанин местечка Татарск Мстиславльского уезда Могилёвской губернии Залман Смулевич Каган, тот самый Залман, упоминавшийся в донесении Воронкова и почитавшийся им как организатор смоленского отделения партии социалистов-революционеров. Тут следователей ждало разочарование. Как выяснилось, и это подтвердили коллеги Залмана и его работодатель купец Аграненко, Каган на две недели уезжал в Татарск и Мстиславль, для представления уездному воинскому начальнику. Вернулся в Смоленск Залман только 10 сентября, сопровождая две подводы с токарными изделиями, предназначенными Аграненко. Итак всё снова сходилось на Цирлине. Но чёртов Янкель как сквозь землю провалился.

Полицейские сбились с ног разыскивая подозреваемого в губернском городе. Околоточный Кузьмин, перевернув вверх дном всю Благовещенскую улицу, доложил следователю, что есть сведения о том, что Яков Цирлин скрывается на станции Ярцево у своего родственника кузнеца по прозвищу «Жак». Духовщинскому уездному исправнику было направлено предписание выяснить живёт ли человек с таким прозвищем на станции Ярцево, и если таковой имеется, установить за его квартирой негласное наблюдение. Через неделю из Духовщины доложили, что кузнец Жак на станции работает, но в живет в квартире совершенно один и гостей у него нет.

Из Монастырщенского полицейского управления пришло известие о запросе Лейбой Зеликовичем Цирлиным выдачи паспорта на имя его сына Янкеля (Якова). Значит Яшка ещё где-то в пределах досягаемости, хоть и собирается куда-то уехать. Полиции было приказано утроить усилия по поиску младшего Цирлина.