Мария Петрова - Декабристы, не вернувшиеся домой

***

После совещания мы разошлись, ближе к вечеру, когда время шло к отбою, а спать никто и не собирался, раздался стук в дверь. Филип как раз раскладывал свои книги в шкаф, а я рассматривала брошюры.

– Заходите.

Дверь открылась, и в комнату начали заходить все члены группы «А» со своими книгами и другими интересными вещами, включая еду.

Я решила не вмешиваться в каждый разговор хотя бы в первый день и посвятить себя сегодня, непосредственно, книгам.

То, что читал Филип, мало меня интересовало, я давно выкинула эти книги из библиотеки, в которой жила.

– Твоя псевдо классика только рушит этот и без того гнилой мирок!

– А ну отдай!

– Фил, Фил, Фил. – как настоящий актер в момент завязки сюжета, протянул Джейк. Расстроенное лицо Филипа его явно забавляло. – Ты боишься, что я прочту ее или случайно испорчу?

– Тебе следовало бы бояться! Отдай ее мне!

Игли Шнайдер, настоящая немка, которая знала себе цену, подошла и взяла роман из рук Джейкоба.

– Такой переполох из-за одной только книжонки. – она открыла и пролистала страницы. – Ничего такого, над чем стоило бы смеяться нет. Тебе стоило бы начать уважать чужие вкусы, Джейк.

Джейк только посмеялся.

Макс, чудом попавшая в мою группу, не теряла время зря и весело проводила время со всеми. Я же, не вмешиваясь, читала на своей кровати.

– Лиза, – окликнули меня с кровати Филипа. Я подняла голову. – мы тут прошедший год обсуждаем, если хочешь…

– …да тебе вообще неплохо было бы рассказать немного о себе. – Алиса, одна из близнецов, встала и подошла к моей кровати. – не составишь нам компанию? У нас есть драже и мармеладные мишки. Ты любишь мармеладных мишек?

Я колебалась с секунду.

– Не ела раньше.

– В смысле? Ладно, ты идешь?

Такой шанс дается раз в жизни. Как я могу не попробовать мармеладных мишек?

Со мной кровать Филипа имела мало шансов на последующую жизнь, и мы перебрались на пол, постелили одеяла и выключили свет. Лампа-планетарий, ставшая традицией первого дня лагеря у группы «А», отлично освещала не только потолок, но и все до мелочей, что находилось в комнате.

Рассказывала о себе я не долго. Знаете, рассказы о себе – это настоящее искусство и целый мир для того, кто умеет владеть своим языком. Я могла рассказать о себе как о беглянке, сбежавшей от родителей – садистов, могла подать себя на серебряном подносе с золотой каймой, рассказав о себе как об умельце самостоятельной жизни и саморазвитию, могла просто рассказать о себе с пониженной или повышенной самооценкой, или смешать это все! Думаю, я справилась с задачей, встретили меня довольно тепло, и меня сразу же затянуло в круговорот общения. Я совсем не заметила, как панцирь свалился с меня и я показала себе и миру ту Лизу, которую вряд ли когда-нибудь видела сама.

Макс была права. Общество поможет мне открыться. Та среда, в которой я жила, угнетенная и постоянно готовая к атаке, заставила меня измениться. Но лагерь, или как его называют ребята «Декабрь» (а сами они Декабристы), еще удивит меня.

С самого детства я не люблю просыпаться. В моей утренней рутине не было ничего того, что могло оставить неприятный осадок в моей памяти, но от одной мысли, что мне снова придется видеть людей, которым невозможно не желать смерти, которых невозможно не ненавидеть, мне даже не хотелось вылезать из кровати. Что меня ждет за ее пределами? За пределами моей комнаты, в которую редко кто заходит без особой надобности? Страх, разочарование и боль. Пока ты в кровати, ты чувствуешь себя в безопасности, но стоит тебе покинуть королевство невинности и сладкого утешения подушки, все сразу же сваливается на тебя. Ты встал, а значит должен работать, убиваться, ненавидеть и снова заниматься тем, что тебе никогда в жизни не пригодится. Иногда, когда я просыпалась под запах свежих блинчиков, проникающий через дверь (мама открывала ее специально, чтобы с утра у меня было хорошее настроение), и шипение сковороды, все сразу же подлетало, этого было просто невозможно забыть. Тогда я знала, ради чего стоит начинать этот день и, может быть, даже если он будет не слишком удачным, я все равно начну его с чего-то приятного.

– Ничто не бывает зря, все, что происходит в твоей жизни, ведет к чему-нибудь.

Филип и сам иногда понимал, что говорит лишнее, но останавливал себя он редко. Его и без особой молчаливости все любили. Он был одним из тех, кого уважали и любили даже сами Дина Прайс и Том Стивенсон, парочка, чьи богатые родители – миллиардеры общались и между тем крутили мир вокруг пальца за ширмой «Бизнес». Ребята не из простых. Слишком самодовольные. Макс мне сразу дала понять, что к Тому лучше на три метра вообще не подходить, а с Диной разговоры не водить. «Все мы у них на крючке, – говорила Макс, – но знаешь, это так смешно, они ничего не сделают нам. Они думают, что они могущественнее нас, но настоящее могущество дает свобода». Таким было мировоззрение не у одной Макс. Так считали все. Ну, как вы уже можете догадываться, меня Дина и Том сразу же возненавидели. Было ясно, что кукловод тут Прайс, и своего суженого она, конечно же, тоже направила против меня. Но если уж им так нравится меня ненавидеть – я не против. Мне от этого хуже не станет.