Александр Омельянюк - Детство

А способный Пётр Петрович Кочет, надолго задержавшийся со вступлением в партию, такой должности до сих пор не имел.

Вслед за этим новый сотрудник направлялся секретарём либо советником посольства, как правило, в одну из стран, по которой он специализировался ранее, работая в центральном аппарате.

Через несколько лет, в зависимости от успешности в карьерном росте, обычно следовало назначение на пост посла или его заместителя, или советника или секретаря, либо на должность руководителя одного из отделов наркомата с последующим возвращением на должность посла, а затем – вновь на работу в центральный аппарат НКИДа.

Так было и теперь в МИДе СССР. Так что Петру Петровичу было от чего расстроиться, ибо он проигрывал другим кандидатам на учёбу в ВДШ по возрасту и соответственно по перспективе роста в будущем.

Дома расстроившийся Пётр сообщил о своём фиаско жене, но та успокоила мужа.

– «Петь, Да не переживай ты так! Бог с ней, с заграницей! Прекрасно проживём в Москве, поработаем!» – обняла она мужа за голову, целуя в темя и разглаживая его волнистую шевелюру.

– «Да, ты права! Чего мы там не видели? Наш дом здесь! Работа, семья! Надеюсь, родишь скоро?!» – ответил он жене поцелуем, рукой нежно коснувшись её живота.

Но, как всем известно, беда, то бишь, неприятности не приходят в одиночку. В июле вновь объявилась Анна, приехав отдохнувшей и загорелой, но почему-то злой и решительной. В комнате Кочетов надолго повисла гнетущая тишина.

А вскоре Алевтина узнала, что беременна.

– Ну, надо же?! Я ещё не успела поработать, а уже намечается. Теперь надо срочно решать с Анной – поняла она.

Всю войну прожившая в комнате Петра Петровича его бывшая любовница Анна никак не могла найти себе новое жильё. И, совершивший по отношению к ней доброе дело интеллигент, теперь вынужден был на пару с молодой женой терпеть «соседку».

– «Аня, учти, предельным сроком твоего с нами пребывания будут мои роды! Войди в моё положение, пойми меня, как женщина!» – предупредила ту, воспитанная на доброте к людям, Алевтина.

– «Аленька, милая, я тебя очень даже понимаю! Но мне пока некуда идти. Но я ищу, стараюсь!» – ответила ей более несчастная.

И это продолжалось вплоть до момента, когда в начале августа Алевтина с сильным отравлением и заражением крови попала в больницу.

В отсутствие жены, дабы лишний раз не волновать её и самому не искушаться, подозревая, что именно ревновавшая Анна притравила беременную Алевтину, Пётр Петрович окончательно выгнал приживалку из своего дома, отобрав ключи и выставив все её вещи за дверь квартиры на лестничную площадку. И как ответственный съёмщик жилья он выписал временно прописанную Анну, после чего власти сразу прописали его жену.

Узнав об этом, Алевтина сначала не знала, радоваться ей или нет.

– Ну, Петя, наконец, решился! А ведь это ради меня! Чтобы я здесь не ревновала! Мы теперь можем спать спокойно, свободно и раскрепощено. С другой стороны, жалко эту бездомную женщину! – сомневалась Алевтина.

– Но, в конце концов, у неё была уйма времени, чтобы этот вопрос решить! После моего приезда ведь прошло целых два месяца!? Так что всё правильно сделал Пётр, вопрос решён и решён окончательно! И меня, наконец, прописали! – сама с собой рассуждала она, успокаиваясь и оправдывая решительный поступок интеллигента мужа.

Но отравление Алевтины сказалось на её беременности, которую пришлось прервать. Не состоявшиеся родители расстроились, окончательно понял правильность своих решительных действий по отношению к Анне.

После больницы Пётр отправил жену в Малаховку, первое время приезжая туда ежедневно. Но, устав от почти каждодневной езды и раннего подъёма, он стал жить дома один, приезжая в Малаховку в субботу вечером и уезжая на работу в понедельник утром.

– «Борь, а как твоя Ксения каждый день ездит в Москву на работу? Не устаёт?» – спросил Пётр брата, удивившись такой выносливости невестки.

– «Привыкла, наверно?! Да и работа у неё в Москве хорошая! Она ведь сейчас главный бухгалтер домоуправления!» – гордо ответил брат.

И он, наконец, рассказал Петру о своей жизни и службе во время войны.

С первых дней войны Борису Петровичу Кочету было поручено руководить заготовками в окрестных лесах их лесничества брёвен для блиндажей, землянок, окопов, мостов и накатов. Он должен был сам выбирать делянки и отдельные деревья, дабы не нанести подмосковному лесу непоправимого ущерба.