Антон Чижъ - Черный плащ буйволовой кожи

Повторять ошибки других – печальное занятие. Но где Кларисса могла оставить весточку только для него? Она хорошо знала его привычки. Маршалк вернулся к сиротливым книгам. Книга вне шкафа всегда сирота.

Томики жались друг к другу голодными щенками. Кларисса предпочитала дешевые криминальные романы. В желтом пятне света были еле различимы названия на корешках. Среди книг новой печати фонарь высветил затертую кожу ин-кварто. Маршалк узнал сразу: первое издание пьес Шекспира. Вожделенная мечта всех букинистов. Он открыл обложку. Это оно!

Насладиться долгожданным счастьем было не суждено. Как часто бывает с влюбленными. Внизу хлопнула дверь, раздались крики множества голосов, среди которых выделялся визгливый тенорок Лейстреда, по лестнице загрохотали каблуки. В распоряжении Маршалка остались считаные секунды.

Он бросился в ванную. В этот раз ускользнуть незаметно у него не получится, но сейчас это не важно. На дальнем откосе крыши соседнего дома, боязливо балансируя, двигалась группа констеблей, человек десять, не меньше. К визиту гостя приготовились основательно, обложили со всех сторон. Выбора у Маршалка не оставалось. Он нарочно выбил стекло. Грохот осколков отвлек внимание преследователей, и дал беглецу фору в несколько бесценных секунд. Одним рывком он взлетел на крышу дома миссис Пинкс, сжался, как кот перед прыжком, и бросился прочь.

Темнота играла за Маршалка. Он знал, что у полицейских нет оружия – только дубинки. Он бежал, низко пригибаясь, петляя меж печных труб. И вдруг что-то ударилось в полу плаща. Следом долетел звук выстрела. Для буйволовой кожи укус свинца, как комариный. С ног не свалил и царапины не оставил. Но заставил спешить. Позади раздавались еще и еще хлопки, теперь Маршалк не обращал на них внимания. Полицейским до него уже не добраться.

Пробежав по крышам квартала, он спрыгнул в глухую щель меж домами, по ошибке считавшуюся двориком, скинул плащ и вывернул его наизнанку. Меньше чем через минуту из темноты на улицу вышел неприметный горожанин в сером, наглухо застегнутом пальто. Не торопясь, гражданин дошел до первого паба, в котором шумные работяги завершали еще один трудный день, заказал себе пинту эля и устроился в дальнем углу зала, где хорошо просматривалась входная дверь, а над столиком располагалось окно, грязное и заляпанное, зато ведущее во двор.

Он держал ин-кварто Шекспира, томик, за которым охотился, как за собственной тенью. Он был уверен: его оставила Кларисса. Все равно – другого шанса искать от нее послание больше не будет. Лейстред теперь заляжет в засаду под кроватью. И в этот раз не промахнется. Перелистав страницы, Маршалк испытал наслаждение известное немногим, когда твои пальцы касаются живой истории, ощупывая ее, словно живое существо. Бумага была плотная, шершавая, листки тронуты плесенью и жирными отметинами, буквы плясали нестройным хороводом, но неопрятная книга была дороже сафьянового альбома с золотым корешком.

Еще раз просмотрев каждую страницу от конца к началу, Маршалк убедился, что на них ничего нет. Кларисса не посмела бы испортить издание даже карандашными пометками. Оставался корешок. Маршалк с нежностью и страхом изогнул томик и тихонько потряс. На стол выпало писчее перышко. Оно было ржавое, ломаное и старое. Но не настолько старое, чтобы родиться в XVII веке: знакомый фабричный штамп на нем виднелся отчетливо. Теперь Маршалк знал все, что нужно. Остались мелкие детали.

Ливнев отчаянно боролся со сном. Только страх перед ужасным гостем держал его в относительно вертикальном положении. Чиновник клевал носом и рисковал разбить его о поверхность стола. В канцелярии посольства он пребывал в одиночестве.

– Спать на посту – преступление.

Голос взбодрил лучше колокола. Ливнев подскочил, не до конца проснувшись, и отчаянно вытаращил глаза.

– Простите… – запинаясь, пробормотал он. – Я случайно… Который час?

– Скоро полночь. Документы готовы?

Чиновник указал на стопку учетных книг. Этого оказалось мало. От него затребовали книгу хозяйственных расходов, а также закрытые дела, проходившие через посольство. Ливнев исполнил все, что от него требовали. В благодарность ему предложили убираться. В такой час это можно было считать подарком. Чиновник поклонился и отправился спать в дежурную комнату. Благо добраться до квартиры сил у него не осталось. Канцелярия оказалась в полном распоряжении Маршалка.

Записи указывали на то, что Кларисса была в посольстве перед отправкой тревожной телеграммы. Скорее всего, побывав тут, она сразу отправилась на телеграф.