Наталия Уайльд - Портрет Post Mortem

Роберт знал, как он отметит свой отпуск, пусть и такой – он напьется в самом ближайшем баре.

Так он и сделал. Он заказал бокал скотча со льдом и стал смотреть в окно. Там все было до одурения обычно, до тошноты повседневно и до невыносимого как всегда. Настолько как всегда, что хотелось разбить окно в иное измерение и выпрыгнуть туда. Без возможности вернуться.

Только теперь Роберт понял, до чего же ему надоела его работа. Он даже подумал об увольнении по окончании срока его отстранения от дел в суде. А зачем ему это все? Вот он уволится и спокойно сможет сесть за свои мемуары, благо историй за 10 лет накопилось, хоть отбавляй.

Тем более что ему никогда не нравилось дело, которым он занимался. Строго говоря, его отец-адвокат приобщил сына к семейному делу, и в дань традиции рода пришлось пойти по его стопам.

Роберт всегда сочувствовал, если приходилось защищать обвиняемого. Вот и в последний раз такое сочувствие чуть не погубило его. Он просто пожалел девушку, убившую своего мужа. Ее приговорили к смертной казни через повешенье, а Роберт помог пронести к ней в камеру маленький пузырек с цианистым калием. Конечно же, для всех выходило так, что Роберт просто проявил крайнюю неосмотрительность, но ведь от правды все равно не уйдешь, она будет мучить теперь адвоката до конца его дней.

Хотелось найти повод поскорее избавиться от своей адвокатской практики, и случай представился как нельзя более подходящий. Хотя, если рассматривать дело с иной позиции, то, пожалуй, это и не очень хорошо, ведь он не сам ушел – его отстранили от дел аж на целых три с половиной месяца! Значит, нужно сперва как-то реабилитировать себя, а потом, под предлогом, что все равно ему после всего случившегося работать не представляется никакой возможности, молча уволиться с занимаемой должности.

За размышлениями он не заметил, как к нему подошла полная крупного телосложения светловолосая женщина в синем платье:

– Так вот где я тебя нашла!

Роберт поднял глаза и узнал свою жену:

– Литиция, Бога ради, что ты здесь делаешь?

– Тебя ищу, а ты уже, как я погляжу, не стесняешься пить прямо возле работы.

– Послушай, перестань повышать на меня голос. Я что не могу расслабиться после трудного дня?

– Ах, так вот оказывается, как теперь это называется…. Марш домой!

– Вот что, дорогая, – сказал Роберт, вставая из-за столика и надевая пальто, – ни ты, ни кто-либо другой никогда больше не будет мне указывать, что мне делать, куда ходить, где бывать, и с кем общаться! Я нормально объясняю? Все понятно? Или быть может мне повторить? И вообще, я домой ночевать не приду, и делай с этим, что хочешь.

С этими словами он выскочил из кафе и перешел на другую сторону улицы.

Роберт зашел в подъезд и поднялся на третий этаж. Он решил зайти к своему другу, следователю. Они работали вместе в одной конторе. Но Бог миловал, и на досуге они почти никогда не говорили о делах. Вот и сейчас Роберт решил, что визит к Стивену сможет как-то отвлечь его от проблем и хлопот, изрядно ему надоевших в последнее время. На стук открылись сразу две двери – сперва соседняя, а потом непосредственно дверь квартиры его друга.

– Привет, что это было?

– О, не обращай внимания, – сказал Стив и улыбнулся, – эта соседка нечто вроде прототипа моей тетушки Агаты, везде и всюду успевающей подслушивать и подсматривать. Ты проходи в гостиную, я как раз разжег камин.

Роберт повесил на вешалку пальто и шляпу, затем прошел в комнату – и действительно там потрескивал поленьями камин, пахло книгами и кубинским табаком.

– Присаживайся, – друг указал Роберту на второе кресло возле камина, сам он уже сидел в первом. – Я имел смелость налить тебе коньяку. После того, что тебе довелось сегодня пережить, не думаю, что это лишнее.

– Благодарю тебя, – сказал Роберт, усаживаясь в кресло. Вот теперь он отчетливо понял, насколько устал. Казалось, что Стив тоже слышит, как гудят его ноги.

– Ну, рассказывай. – Нарушил молчание Стивен.

– Штраф 7 фунтов и отстранение от практики на три с половиной месяца.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– А что мне делать, Стив? Если суд так решил, то тут уж ничего не попишешь, а нервы у меня не вечные, и запас их отнюдь не является неиссякаемым.

– В чем-то ты конечно прав, но…. Вся эта история в любом случае изрядно повредит твоей репутации. Нужно подумать, как тебя реабилитировать.

– Не стоит этого делать, Стив. После того, как я вернусь к делам, я проработаю не более года и покончу с этим раз и навсегда. Больше не могу заниматься нелюбимым делом.