Юрий Кларов - Перстень Люцифера

Но даже Яровой не был убежден, что столь тщательно разработанная им комбинация сработает до самого конца без единой осечки, или, как он выражался, без сучка и задоринки. Поэтому, докладывая Яковлевой о событиях в Петрограде, Киеве и Москве, он предпочитал ближайшие прогнозы снабжать выражениями типа: «видимо», «можно предположить», «есть основания думать», «вероятно», «скорее всего», «по логике вещей». Это должно было означать, что он всего лишь комиссар секретно-оперативной части, а не бог и не может с абсолютной точностью предусмотреть все мысли, эмоции и поступки такой личности, как Ковильян-Корзухин, который твердо решил променять неустойчивое положение секретного агента на стабильный и спокойный статус наслаждающегося жизнью европейского или американского миллионера.

Между тем, как вскоре выяснилось, всяческих похвал заслуживала не только шведская почта, но и секретная почта, организованная на Украине Заграничным бюро ЦК КП(б)У. Во всяком случае, сведения, сообщенные подполковником Петровым-Скориным, которого, впрочем, в киевском, харьковском и екатеринославском подполье больше знали под кличками «Артист» и «товарищ Андрей», в Загранбюро ЦК КП(б)У поступили без промедления и тут же были по прямому проводу сообщены в Петроградскую ЧК.

Так подтвердилось еще одно предположение Ярового — относительно московских связей и московских авантюр Ковильяна-Корзухина, который не собирался ограничиваться Петроградом.

В Москву для встречи у Сухаревской башни с «молодым человеком», который оказался старым клиентом субинспектора Волкова из Московского уголовного розыска — Дубоносом, выехал помощник Ярового Миша Стрепетов. На совещании у Яковлевой было решено, что «товарища Андрея» (Яровой называл его «Каратыгиным») целесообразней иметь «про запас» в Петрограде, где ему, возможно, суждено сыграть существенную роль при задержании и допросе Ковильяна-Корзухина.

Знакомство Михаила Стрепетова с Васькой Дубоносом произошло без всяких осложнений. Хотя субинспектор Московского уголовного розыска Волков по просьбе Ярового и принял необходимые меры предосторожности на тот случай, если Дубонос заподозрит что-нибудь неладное, лучше было, конечно, к ним не прибегать.

Стрепетов, разбитной и веселый, настолько понравился Дубоносу, что тот, не мудрствуя лукаво, тут же предложил ему стать подельщиком в очень выгодном, по мнению Дубоноса, деле — квартирной краже на Нижней Масловке.

— Румяное дело,— объяснил он своему новому приятелю,— само в руки прыгает. Не пожалеешь!

Хотя Стрепетов и отказался от «румяного дела», но доверием был явно польщен.

Очаровал он и мадам Усатову, которая, по мнению субинспектора Волкова, находилась «в последней стадии зрелости — и на взгляд, и на ощупь».

Короче говоря, помощник Ярового пришелся в Москве ко двору. По сведениям, которыми располагали петроградские чекисты, появление Ковильяна-Корзухина в Москве исключалось. Но все-таки Яровой предусмотрел и этот вариант, так что, если бы недавний гость графа Толстого решил все-таки навестить Москву, то это событие не застало бы никого врасплох.

В общем, за ту часть операции, которая осуществлялась в Москве, можно было особенно не волноваться.

Что же касается Петрограда, где предполагались главные события, то тут такой уверенности не было. То есть уверенность, пожалуй, все-таки была, но у всех приобщенных к операции, кроме ее руководителя — комиссара секретно-оперативной части Леонида Ярового... И следует признать, что некоторые основания к сомнению у Ярового были. Особенно его беспокоили два «если».

Что, если Ковильян-Корзухин инстинктом старого разведчика, побывавшего в сотнях различных переделок, почувствует в последнюю минуту ловушку и не поедет в Петроград?

Исключено? Нет, не исключено.

Или другое «если». «Племянник» Семена Петровича Карабашева был молодым неопытным чекистом, которому предстояло еще учиться и учиться. «Дядя Сема», отнюдь не питавший теплых чувств к объявившемуся при помощи Петроградской ЧК родственнику из Калуги, вполне мог воспользоваться его оплошностью и передать через кого-либо— мало ли неустановленных людей, с кем он связан! — предупреждение компаньону. Так, дескать, и так, все провалилось, нахожусь в руках чекистов, по старой дружбе советую: пока не поздно, беги во все лопатки из Питера. Черт с ними, с миллионами! А то повяжут тебя здесь, как новорожденного спеленают...