Дмитрий Ольшанский - Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход

* * *

Султан бросает в бой последние резервы

Мурад не мог поверить своим глазам: его некогда огромная победоносная армия была практически разгромлена!

Крестоносцы уверенно теснили османов и всюду одерживали верх. На левом фланге после печальной гибели Караджи-паши не осталось никого, кто мог бы сдержать наступление валахов под предводительством князя Влада Дракула. Весь центр турецкого войска пал под ударами мадьяров, а правый фланг Шехабеддина мог рухнуть в любой момент!

Такого поворота султан не ожидал. Он мрачно бродил по холму в сопровождении великого визиря и других сановников и молча наблюдал за перемещением войск. Позади пылал турецкий лагерь. Значит, христианам уже удалось зайти в тыл его войска, и в скором времени все пути к отступлению будут отрезаны…

– Повелитель! – настойчиво проговорил великий визирь. – Если неверные подойдут слишком близко к нашим позициям, вам следует немедленно покинуть ставку. Нельзя рисковать вашей священной жизнью. Я уже обо всем распорядился.

– Слишком преждевременно, Халиль! – раздраженно проговорил Мурад. – Сражение еще далеко от завершения. Не забывай: у меня в запасе остаются десять тысяч янычар, не считая сипахов и прочих воинов, которые готовы и жаждут кинуться в бой!

– Простите, повелитель, – склонив голову, произнес визирь. – Но это наши последние резервы. Разумно ли ими жертвовать сейчас?

Султан не успел ответить – к нему подошел один из пашей и, что-то прошептав повелителю на ухо, махнул рукой. Два янычара, следовавшие за вельможей, подвели к Мураду высокого молодого воина в красивых дорогих доспехах, опоясанных алым кушаком. Меч у воина отобрали.

– Хайреддин-бей говорит, что ты принес срочные новости, – султан сделал знак янычарам. Они отпустили юношу, и тот сразу упал на колени. – Говори же!

– Государь! Беда! – начал причитать воин, хватаясь за волосы. – Валахи прорвали нашу оборону во многих местах. Мы больше не в силах сдерживать христиан!..

– А мои войска? – нетерпеливо перебил Мурад.

Юноша поднял испуганный взгляд.

– Многие бегут, другие пытаются сопротивляться, но это бесполезно. Скоро неверные будут здесь!

Султан нахмурился и взглянул на воина.

– Ты сам кто такой?

– Меня зовут Муса Челик, я сотник из корпуса Караджи-паши.

– И где же сейчас твоя сотня и твой корпус?

– Их больше нет! – застонал юноша. – Я сотник без сотни, государь!

Глаза султана вспыхнули гневом, рот его искривился, и он процедил сквозь зубы:

– Если весь твой отряд полег в бою, почему ты стоишь передо мной целый и невредимый? Отправляйся обратно простым солдатом и не смей больше показываться мне на глаза!

Янычары увели испуганного воина. Султан же, проведя ладонью по своей густой бороде, сказал:

– Вот видишь, Халиль, из-за таких негодяев наши враги будут думать, что все османы слабы и трусливы. Что же, это их заблуждение я очень скоро развею. Позвать сюда командиров янычар!

Через несколько минут около шатра падишаха уже собрались все аги янычар и офицеры других резервных полков. Мурад начал раздавать приказы:

– Всю имеющуюся конницу бросить против валахов. Янычары пешим строем пойдут по центру, остальные – на правый фланг!

Командиры безмолвно выслушали приказания и сразу же бросились их исполнять. Вскоре послышался протяжный вой медных труб и гул боевых литавр – янычары, лучшие из лучших подразделений во всей султанской армии, выступали на битву. Они шли ровными рядами в три линии, не нарушая строя, под звуки дудок и литавр. Воистину, это было грандиозное зрелище – краса и гордость Османской империи, где каждый воин считал за честь сложить голову на глазах своего падишаха.

Когда янычары скрылись в тумане, визирь тихо произнес, обращаясь к Мураду:

– Вы поступили неразумно. Если христиане вздумают атаковать ставку, кто тогда встанет на вашу защиту?

– Хуньяди еще не выжил из ума, чтобы делать это, – возразил султан. – Ведь со мной осталась вся моя личная гвардия, а это почти полторы тысячи клинков! Разве станет он рисковать своими рыцарями, когда в поле сражаются мои доблестные янычары? Хуньяди никогда не рискует, а значит, пока мои войска бьются, мне ничего не угрожает. И тебе, кстати, тоже.

Визирь лишь кивнул, хотя тревога в его душе все нарастала.

* * *

Когда янычары появились на поле, битва закипела с новой силой.

Христиане, воодушевленные прежними успехами, надеялись так же быстро расправиться и со вновь прибывшими полками, однако турки не поддались и сами пошли в атаку.