Дмитрий Ольшанский - Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход

– Это не обычный человек, – напомнил я. – Около года назад мне уже приносили подобное послание. Тот, кто его доставил, был удивительно быстр, ловок и силен, полагаю, что здесь не обошлось без серьезной подготовки.

– Все это очень странно, – протянул император. – Но меня гораздо больше интересует, кому он служит, быть может, это происки наших врагов?

– Когда мы узнаем истинные цели автора этих строк, то без труда определим и заказчика.

– Хорошо, этим я поручаю заняться тебе лично, – распорядился император. – Обо всем, что узнаешь, докладывай мне.

Я хотел было уже уходить, когда внезапное любопытство взяло надо мной верх.

– Скажите… – аккуратно начал я. – В том письме написана правда?

– Ты о чем? – Иоанн поднял на меня изумленный взор.

– Это вы подтолкнули Владислава к новому походу?

Император откинулся на спинку трона.

– Это политика, Георгий, – сказал он. – Война все равно разразилась бы вновь, но к тому времени могло произойти все что угодно. Я лишь ускорил развязку.

– Понимаю. Но почему вы не сообщили об этом мне?

– Я не счел нужным посвящать тебя в это, поскольку не был уверен, что мои доводы возымеют действие над польским королем. В любом случае к твоей миссии в Адрианополь это не имело никакого отношения.

Император не доверял мне. Теперь это было очевидно. И за этим недоверием явственно прослеживалась рука его брата Димитрия, который, находясь при дворе, день и ночь убеждал Иоанна, что Константин и его окружение готовят военный мятеж против власти императора.

К сожалению, блестящие победы Константина на Балканах, которые принесли ему такую популярность в народе, лишь увеличивали число его врагов здесь, в Константинополе. Черная зависть терзает многих, особенно честолюбивого Димитрия, который уже пытался силой захватить власть в империи, встав во главе турецкого войска. Тогда ему помешал Константин, который пришел на помощь осажденной столице, но это лишь еще больше разожгло в нем жажду власти, и теперь Димитрий не гнушался никакими средствами, чтобы опорочить имя своего более удачливого брата.

Мне было жаль, что в столь сложный для страны период ум и энергия ромейских вельмож направлены на бессмысленную междоусобную борьбу.

Ах, если бы можно было направить их в правильное русло!

* * *

Иоанна Далматаса я встретил совершенно случайно в огромном и шумном порту Константинополя, где жизнь не останавливается ни на миг. Он стоял на пристани в обычном дорожном плаще, ничем не выделяясь из толпы. Взгляд его, устремленный в темные воды залива, был хмур и сосредоточен.

– Приветствую тебя, Иоанн! – радостно воскликнул я. – Какими судьбами ты здесь?

Услышав мой голос, Далматас посмотрел на меня и попытался улыбнуться.

– Здравствуй, Георгий! Не ожидал тебя здесь встретить! Слышал, что ты гостишь у турецкого султана.

– Султана я так и не застал, впрочем, это не помешало мне исполнить поручение императора, – ответил я, быстро заметив, что лицо Иоанна стало бледнее снега. – Но ты так и не сказал, что привело тебя в столицу. Неужели заговор против Константина оказался настолько серьезен?

Вид у Иоанна стал еще печальнее, впрочем, голос его оставался твердым:

– Ты оказался прав, Георгий. Изменники готовили удар в спину. Страшно представить, чем бы все это закончилось, не сообщи ты мне об этом. – Далматас взглянул на меня. – Среди заговорщиков были и мои друзья.

– Понимаю, – тяжело вздохнул я. – Но кому они служили? Султану, латинянам, или все-таки…

Я сделал многозначительную паузу. Иоанн понял меня и коротко кивнул.

– Ни султан, ни латиняне здесь ни при чем. Все предатели – люди царевича Феодора.

После попытки мятежа в Константинополе я уже ничему не должен был удивляться. И все же мне казалось невероятным, что царевич решился на это самостоятельно.

– Император должен об этом узнать, – твердо сказал я. – Что сделали с заговорщиками?

– Константин лишил их должностей и отправил в изгнание. – Иоанн был явно разочарован решением своего господина, – Слишком мягкое наказание даже в мирное время. А ведь сейчас идет война!

– Константин всегда был великодушен к врагам, – сказал я.

– Великодушие сейчас ни к месту, – хмуро отозвался Иоанн.

– Но ведь многие их этих людей были твоими соратниками и друзьями. Ты бы смог пролить их кровь?

Иоанн резко посмотрел на меня.

– Я проливал и родную кровь, Георгий! Но, видит Бог, не желал того. А вот теперь…