Дмитрий Ольшанский - Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход

– Я обдумал ваши слова, шехзаде 67 67 Шехзаде – титул сыновей султанов Османской империи. С персидского переводится дословно как «сын правителя». , и пришел к выводу, что вы были правы, – почтительно начал визирь. – В любом обучении одинаково важны как теория, так и практика. Вы уже успели многому научиться, но применить свои знания у вас возможности не было. Теперь я готов посвятить вас во все текущие дела и предложить свои услуги лишь в качестве советника.

– Что за странная перемена, Халиль? – подозрительно спросил Мехмед. – Что подтолкнуло тебя к этому решению?

–Вы – единственный законный наследник трона, – сказал визирь, стараясь, чтобы его слова звучали как можно более убедительно. – Когда ваш великий отец уйдет на покой, именно на вас будет возложена ответственность по управлению его империей, и чтобы вы как можно скорее свыклись с этой ролью, я решил пойти на этот шаг. Надеюсь, вы не обманете наших надежд.

Мехмед кивнул, и торжествующая улыбка заиграла на его лице. Принц действительно поверил, что сумел одержать победу над своим могучим соперником. Однако неопытность и излишняя доверчивость юноши не позволяли разглядеть за действиями визиря хитрый политический маневр.

Очень скоро Халиль отступил на задний план и вручил Мехмеду всю полноту власти. Он знал, что юный правитель не справится со своей ролью без его помощи, как знал и то, что гордыня не позволит принцу обращаться за ней к визирю. В таких обстоятельствах Мехмед совершал ошибку за ошибкой. Он шел к своему краху и даже не понимал этого. Но для Халиля этого было недостаточно, он ждал от своего молодого повелителя более серьезного промаха, который положит конец его недолгому правлению.

Как и предполагал Халиль, очень скоро события стали принимать самый неблагоприятный оборот. Самозванец по имени Орхан объявился в западных провинциях империи, что спровоцировало ряд крупных столкновений между взбунтовавшимися местными жителями и турецкими гарнизонами. Из Европы стали приходить слухи о новом крестовом походе, и, хотя они пока не были подтверждены, народные волнения охватили даже Эдирне, где от погромов пострадало несколько кварталов. Люди все громче и громче требовали возвращения Мурада в столицу и уже не стеснялись в выражениях в адрес молодого правителя.

Мехмед видел, что ситуация складывается не в его пользу, и решил исправить ее наиболее жестокими методами.

– Пусть Шехабеддин как можно скорее добудет голову этого самозванца! – кричал он на заседании совета. – Его сообщников также необходимо казнить. Всех до единого!

Мехмед вскочил с трона.

– Восставать против своего государя – это тягчайшее преступление, которому нет прощения. Я не стану проявлять снисхождение к мятежникам!

В зале совета послышался одобрительный гул. Все вельможи согласно закивали головами.

– Мятежи скоро будут подавлены, а их зачинщики понесут заслуженное наказание, не сомневайтесь, – успокоил наследника Саруджа-паша.

Но этого наследнику показалось мало.

– Все мы прекрасно знаем, кто стоит за всеми последними беспорядками, и я считаю, что нужно вырвать эту заразу с корнем.

Паши и беи вопросительно переглянулись. Если кто-то здесь и понимал, о чем ведет речь их новый владыка, то не подавал виду. Тогда Халиль нарушил свое молчание и озвучил вопрос, который витал в воздухе:

– Кого же вы имеете в виду?

– Я имею в виду греческого императора Иоанна! – гневно воскликнул Мехмед. – Он уже не первый год плетет интриги против нашего государства. Когда-то он попытался сбросить с престола моего отца, и вот теперь повторяется то же самое. Сколько еще нам терпеть? Необходимо положить конец этой жалкой империи ромеев! Как только мой отец вернется из Анатолии, мы объединим все наши силы и начнем новый поход – на этот раз против Константинополя!

«Заганос и Шехабеддин не тратили время зря», – подумал Халиль и внимательно оглядел зал. После слов принца в комнате воцарилась гнетущая тишина – похоже, никто не разделил энтузиазма по поводу нового военного похода. Видимо, и Мехмед ожидал получить несколько иную реакцию, и потому его взгляд нервно метался по залу в поисках поддержки. Затянувшуюся паузу решился прервать Исхак-паша.

– Ваше негодование вполне понятно, шехзаде, – сказал он. – Все мы, конечно, знаем, что Иоанн ведет нечестную игру, но стоит ли начинать из-за этого войну, особенно сейчас, когда мы едва оправились после нашествия крестоносцев?