Юрий Корочков - На крыльях Зари [litres самиздат]

– Рубэн, – не стал тянуть Заварзин, – до меня дошли слухи, что твои люди недавно крепко обидели турок. Говорят – были даже погибшие. Сразу скажу – я вас не осуждаю, и никогда не стал бы вмешиваться во внутренние дела уважаемой мной армянской диаспоры, но обстоятельства складываются так, что мы можем помочь друг другу.

– Да? А я уже опасался, что ты будешь меня арестовывать! – рассмеялся Рубэн и вытащил руку из кармана, в котором лежал браунинг. Не скрою – турки вконец обнаглели – отжали южный рынок, и ведут себя как скоты! Только с начала лета изнасиловали трёх армянских девушек! Мы такого не прощаем!

– Вот и я о том. Турки сидят у меня как кость в горле! Но есть и другая кость – наши доморощенные революционеры. Они, кстати, последнее время весьма непатриотично снабжают турок оружием и взрывчаткой. Вот намедни продали три пуда нитроглицерина. Скажи мне, Рубэн – вот зачем приличным людям нитроглицерин? Я не хочу, чтобы в моём городе что то так сильно взрывалось. Я вообще хочу покоя.

Лицо армянина посерело. Он хорошо представлял, зачем враждебному клану понадобилась взрывчатка, ведь не далее как в прошлом месяце армяне вернули себе южный рынок, убив не только мелких турецких боевиков, но и правую руку неофициального «пашы» Одессы. Теперь диаспора ждала неизбежной мести и готовилась к войне. Тем временем полковник продолжал.

– Не волнуйся, Рубэн. На этот раз мои люди поработали на славу – «этот» нитроглицерин не взорвётся. Но с вас должок. Мне хуже горькой редьки надоели и турки и эсеры. Буду предельно прям – особый жандармкий корпус не будет возражать, если обе названные силы перестанут существовать. Физически. В конце концов, одни обманули других…почему бы злобным террористам не перестрелять друг друга во внутренних разборках?

– А ты опасный человек Павел! – глаза у армянина засверкали, – но моим людям не справиться. У нас всего две трёхлинейки, а пистолетами много не навоюешь.

– Вот это уже конструктивный разговор по существу! Само собой я не могу поставить вашей «организации» оружие. Да его у меня и нет. Но совет дам. Ты отлично знаешь, что армия перевооружается на трёхлинейки. Так вот, на складах скопилось никому, вплоть до интендантов неведомое количество винтовок старых типов – есть там и берданки, и «крынки», и иные системы. Всё это добро, вместе с боеприпасами, вывозится на длительное хранение на склады, оборудованные в катакомбах. Так вот, не удивлюсь, если окажется, что некие не слишком достойные личности, к примеру, подпоручик Грищенко, Остап Тарасович, делают небольшой гешефт, приторговывая отличными по точности боя винтовками с «охотниками». Да, мерзавцы ещё и снабжают браконьеров разрывными пулями к тем самым берданкам. Денег эти деятели дерут с «честных» граждан немало, но и благодарность нашего города за избавление от бандитов велика. В прихожей саквояж – думаю, на первое время там достаточно.

Армянин хитро улыбнулся. Сегодня, как он считал, был его день. Пообещав, что «постарается помочь господину полковнику» всем, чем сможет, он покинул квартиру, прихватив увесистый саквояж с тридцатью тысячами рублей ассигнациями.

Улыбнулся, проводив гостя, и Заварзин. Он не хотел усиления влияния в городе армянской диаспоры, но за всё надо платить, и такую цену он за ликвидацию двух по-настоящему опасных группировок заплатить был готов. Тем более, выросший в Одессе жандарм отлично знал, что равновесие совсем скоро будет восстановлено – те же парни Молдаванки без проблем объяснят армянам, где их место.

Ну вот! Свершилось! Я второй день на войне, и уже лечу в свой первый боевой вылет! Со мной в кабине «Зари» славный болгарский лётчик Христо, которого сегодня не пустили в самостоятельный полёт. Но, влюблённый в небо, он полетел со мной простым наблюдателем. Ничего, если у нас всё удастся, а уж я постараюсь, чтобы удалось, командование будет вынуждено допустить к полётам и Христо!

Летим высоко – на глаз выше километра, и с такой высоты отлично виден и город, и наводнённые войсками окрестности. Христо с планшетом в руках наносит на карту расположение вражеских войск, но вскоре просит снизиться, чтобы рассмотреть подробности.

К укреплениям Адрианополя подходим уже совсем низко, и турки начинают реагировать на появление аэроплана: многие солдаты в ужасе бросаются на землю, закрывая голову руками. Дважды облетаем город на самой малой высоте. Христо делает подробнейшие зарисовки на карте, заполняя её всё новыми пометками, а мне просто интересно.