Далия Трускиновская: Блудное художество

Он старался держаться невозмутимо, но был сильно огорчен, что Ваня выдал свое подлинное к нему отношение.

– Будет тебе. Они и меня пертовым мазом заглазно кличут, и еще по-всякому величают, - успокоил Архаров. - Ну, не ангелы белокрылые, что ж теперь поделать.

И, вспомнив разговор с Лопухиным, добавил:

– Других Господь не дал.

Дверь приоткрылась.

– К вашей милости Арсеньев просится, - сказал Клашка.

– Ну, впусти.

Вошел Тимофей, ведя за руку парнишку лет двенадцати, худенького и бледного, но одетого чисто и опрятно. Кафтанчик и штаны ему, впрочем, были великоваты.

Это был Епишка.

– Вот, ваша милость, сына привел, - сказал Тимофей. - Кланяйся господину обер-полицмейстеру, дурень. Девчонку я Марье Легобытовой отдал, буду ей платить. А этого при себе оставил. Тринадцатый год молодцу, пора к делу пристраивать. Так нельзя ли к нам в контору? Всегда ведь парнишки на побегушках надобны.

Архаров заметил, что дверь за собой Тимофей не закрыл. Стало быть, в коридоре ждут все, кто на ту пору случился в палатах Рязанского подворья.

– Ну что же, он у нас уж и жил, и в розыске помогал. Что, Епишка, не страшно было?

– Страшно…

– А мертвых бояться не след. Они уж ничего не натворят.

Епишка вздохнул. Когда привезли тело мнимого Фалька, его водили в мертвецкую - опознавать. И он испугался там куда больше, чем при очной ставке с Семеном Елизарьевым, хотя Семен кричал, всех проклинал и вообще был страшен.

– Подкормить его надобно, Тимоша. А ты, Епишка, во всем слушайся Карла Ивановича. Он Максимку нашего учил, Макарку, теперь тебя учить станет.

– В какого святого честь окрестили? Епифана? - деловито осведомился Шварц.

– Елпидифора!… - сердито отвечал Тимофей. - Дура моя бабок послушалась! У всех дети как дети, у меня, вишь, Елпидифор!

– Ого! - воскликнул Архаров. - Вот тебя-то нам и надобно!

– На что? - резонно спросил Шварц. - Парнишка хилый, к службе пока негоден.

– Он же Елпидифор. То бишь - надежду приносящий. А мясо на костях нарастет! Сам же толковал - нам надобен Елпидифор!

Блажь начальства Шварц старался уважать - пока она имела скромные размеры и невинные формы проявления.

– Сие будет его должностью? - деловито полюбопытствовал Шварц.

– Да. И канцеляристам так вели писать.

Шварц кивнул.

– А каков оклад денежного содержания? - несколько подумав, спросил он.

– Прокормим! Эй, кто там за дверью сопит? Заходите все! Нашего полку прибыло!

Рига 2006