Иван Любенко - Слепень. Повести

— А что толку, что вышли? Вы же его и порешили. Вот если бы он живой остался, тогда другое дело. Мы бы его смогли допросить.

Ардашев вынул коробочку монпансье, положил в рот синюю конфетку и сказал:

— Жаль, конечно. Но, видно, так Господу угодно. Хочу заметить, что убитый мною преступник и есть тот самый человек, которой менял «молочные» бутылки у двери дома профессора.

— Вы уверены? — наморщив лоб, спросил судья.

— Абсолютно. Мне ещё показалось, что на руке нападавшего я видел татуировку.

— На этот счёт мы запросим Новороссийское сыскное агентство. Возможно, на него что-то есть в картотеке, — предположил пристав.

— Мне кажется, стоит проверить схожесть отпечатков пальцев на записке убитого Панкратова, где была указана моя фамилия, и на этом письме. А вдруг папиллярные узоры совпадут?

— Неужто вы думаете, мы бы и сами не догадались? Сдаем, как велено, вельможный пан. А утром примчимся к вам на доклад, — недовольно пробурчал Семивзоров.

— Утром мы с супругой собирались посетить несостоявшуюся ранее экскурсию в черкесский аул, — не замечая иронию собеседника, парировал Ардашев. — А к обеду — к вашим услугам… Я могу быть свободен?

Судья посмотрел на пристава. Тот кивнул и сказал:

— Полицейская пролётка доставит вас в «Европу». Я распоряжусь, пойдёмте.

Приморский город прекрасен не только днём, но и ночью. И хоть в мае ещё нет того специфического морского запаха, которым водоросли наполняют воздух, но шум волн, бодрящая свежесть воздуха и аромат цветущих магнолий дарят ощущение счастья любому отдыхающему, приехавшему к Чёрному морю. В особенности если он прибыл из бескрайних, тонущих за горизонтом ставропольских степей с палящим солнцем, серебристыми волнами полыни и клубами пыли, неотступно следующими за экипажами.

Ардашев вздохнул полной грудью.

— Как дышится! Отчего-то всегда тянуло к морю. Жюль Верн — любимый писатель детства.

— Так и оставайтесь у нас, — простодушно проговорил Добраго. — Народу, правда, не много. Тысяч двадцать пять, да и то, если с приезжими считать. Для присяжного поверенного вашего уровня — доход мизерный. Другое дело — наведываться сюда на дачу. Если хотите, могу порекомендовать надёжных комиссионеров. Подскажут, не обманут. Уж поверьте. Они у меня вот где, — он потряс кулаком и усмехнулся в усы, вероятно что-то припоминая.

— Спасибо. Над этим предложением стоит подумать.

— Доброй ночи!

Полицейский возница, задремавший в коляске, услышав голоса, проснулся и выпрямился на облучке.

Присяжный поверенный забрался в коляску и только теперь почувствовал усталость, накопившуюся за несколько дней отдыха.

Отправившись на экскурсию в черкесский аул, Ардашевы слушали неспешный монолог Бельского об ушедших временах, когда в 1830 году на побережье высадился первый русский морской десант и изгнал из здешних мест черкесов. Позже Вельяминовская крепость, теперь город Туапсе, стала одной из семнадцати крепостей Черноморской береговой линии.

Дорога в селение Карповка проходила по правому берегу реки Агой и начиналась за железным мостом. Так называемая Агойская щель представляла собой долину, сдавленную с боков горами. Но по мере течения реки она расширялась, превращаясь в живописное и уютное для проживания место. Сам аул состоял из одной улицы, каменной мечети и начального училища с единственным здесь русским человеком — учителем.

Со слов Бельского, в прежние времена черкесы промышляли в этих местах не только разбоем на дорогах, грабя путников, но и своеобразным морским пиратством. Ночью они разжигали костёр на скале Кадош, чтобы суда контрабандистов приняли его за свет маяка и, напоровшись на скалы, потерпели крушение. А утром черкесы собирали прибитое волнами к берегу чужое добро. В этих местах дно усеяно остатками разбитых фелюг. Сей преступный промысел процветал вплоть до конца прошлого века, пока его не пресекла таможня и полиция.

Со стороны могло показаться, что Ардашев внимательно слушал Бельского, который страдал от жары, то и дело вытирал платком пот с лица, но на самом деле присяжный поверенный был занят мыслями об исчезновении профессора Поссе и потому искренне обрадовался, когда, подъезжая к гостинице, увидел пристава Добраго. Адвокат расплатился с возницей и Бельским, что-то сказал жене, и она вместе с проводником скрылась за входной дверью отеля.

— Клим Пантелеевич, не уделите пару минут? — выговорил полицейский.