Иван Любенко - Слепень. Повести

— Что это? — изумился Добраго.

— Возможно, это и есть формула, позволяющая точно угадывать «счастливые» лотерейные билеты, но точно сказать не могу. Однако можно догадаться, что д. р. — это день рождения, м. р. — месяц рождения, а г. р. — год рождения. Но всё равно следует обратиться к человеку, разбирающемуся в математике.

— Хотите сказать, преступник искал именно её?

— Пока я ничего не хочу сказать, кроме того, что на торце логарифмической линейки был выбит пример, с помощью которого этот секретный замочек и открывается. Я слышал о таких сюрпризах, но не встречал. Для того чтобы ларчик открылся, следовало логарифмировать обе части равенства. Слава Богу, я ещё помню, как обращаться с линейкой, и не забыл способы решения подобных задач. И потайной замочек сработал. А этот лист лежал внутри.

— Так вот, господа, — проговорил судья Семивзоров, — я не удивлюсь, если окажется, что все эти фокусы затеял сам Поссе. Сбежал небось со всеми выигранными денежками, а чтобы никто на них не покусился, устроил в доме шапито.

— Позвольте, — усмехнулся Ардашев, — вы считаете, что и вчера профессор был здесь и зажигал свечи и фонарь?

— Ну, если не он, так кто-то из его подручных, друзей-однодельников, — буркнул Семивзоров.

— Каких ещё однодельников? — присяжный поверенный окинул судью холодным взглядом. — Извольте, сударь, выбирать выражения. Насколько мне известно, профессор Поссе никогда не был судим. И вы не вправе использовать в отношении его словечки, применимые к ворам и убийцам. Или вы ко мне адресуетесь?

— Милостивый государь, я прошу вас покинуть этот дом. Вы мешаете нам работать. К тому же все ваши рассуждения носят предположительный характер, и потому я не вижу оснований как для составления протокола осмотра места происшествия, так и для возбуждения уголовного дела о предумышленном смертоубийстве, — сквозь зубы процедил судья.

— В этом разе, Архип Андреевич, позволю с вами не согласиться, — возразил Добраго. — В конечном итоге именно прокурор первого участка будет решать вопрос о возбуждении уголовного дела. А составить протокол осмотра места происшествия вы обязаны. Иначе все эти улики могут исчезнуть, даже если мы поставим замок за казённый счёт. Отмечу также, что если бы господа Ардашев и Игнатьев не забили тревогу, то по сей день создавалось бы впечатление, что профессор дома и пьёт «молоко» из краски. А кто отыскал все эти записи, в том числе и спрятанные в логарифмической линейке? Разве не адвокат Ардашев? Но, если вы настаиваете, присяжные поверенные покинут помещение. Не правда ли, господа?

— Не смею мешать, — Клим Пантелеевич сухо поклонился и удалился.

Возникло неловкое молчание. Его нарушил Игнатьев:

— Присяжный поверенный Ардашев весьма знаменит своими частными расследованиями и мог бы оказать весьма значительную помощь следствию.

— Смею заметить, что частный сыск в России запрещён, — нервно подёргивая животом, ответил судья. — И я не позволю нарушать закон.

— К вашему сведению, его клиентами являются только те, в чьей невиновности он абсолютно уверен. И Ардашев находит настоящего преступника ещё до вынесения приговора его подзащитному, тем самым оправдывая последнего. Всех благ, господа, — выпалил Игнатьев и покинул комнату.

— Напрасно вы так, Архип Андреевич, — махнул рукой пристав. — Пока вы будете всё описывать, я успею съездить на почтамт и узнать, кто отправлял адвокату Ардашеву телеграммы. Скоро вернусь. Нам многое надобно обсудить.

Добраго зашагал к выходу, оставив судью в одиночестве.

После ужина, сидя в фойе отеля и попивая кофе по-турецки, Клим Пантелеевич держал в руках вечерний номер «Туапсинских откликов» и досадно морщился. Заголовок, напечатанный огромными буквами, по мысли редактора, должен был, вероятно, скрыть нехватку материала на целый номер. «Таинственное исчезновение профессора Поссе расследует знаменитый адвокат Ардашев».

Присяжный поверенный положил газету на столик и отхлебнул кофе. Взгляд Вероники Альбертовны невольно скользнул по статье. Она взяла свежий номер и, пробежав глазами по статье, спросила растерянно:

— Так вот почему мы ни с того ни с сего приехали в Туапсе?

— Не совсем так. Профессор Поссе играл со мной в шахматы по переписке и вдруг начал делать глупые ходы. И если сначала я получал от него письма, то затем он слал мне телеграммы. Это выглядело очень странно. Естественно, довольно быстро я поставил ему мат. На моё письмо он никак не отреагировал. Тогда я написал своему коллеге, он живёт здесь, в Туапсе, и попросил навестить профессора. Он пришёл к дому, позвонил в дверь, но так же, как и нам с тобой, никто не ответил. Сегодня дом Поссе вскрыли вместе с полицией. Как выяснилось, его там давно не было. Следовательно, кто-то создавал впечатление, что профессор жив-здоров, но просто никуда не выходит.