Вячеслав Каликинский - Агасфер. В полном отрыве

– Благодарю, господин Медников. И простите меня, ради бога, что не уберег вашего Андрея…

– Ничего, ваше сиятельство. Служба у нас такая… А Лаврову я сам сообщу… Значит, и могилки Андрейки нету?

– Атлантический океан стал его могилой, господин Медников… Прощайте.

На четвертый день своего пребывания в Санкт-Петербурге новоиспеченный граф Витте исчез, прервав череду приемов по случаю своего возвращения из Америки. Сергей Юльевич никому не сообщил ни о причине внезапного отъезда, ни о предполагаемых сроках возвращения в столицу империи.

На шестой день торжокский уездный предводитель дворянства любезно подвез графа Витте в имение Новицких, которое, скорее, напоминало небольшой сельский дом. Услыхав стук колес, старики, ожидающие со дня на день приезда единственного сына, выскочили на отчаянно скрипевшее крыльцо. И с удивлением увидели вместо сына столичного сановника, очень похожего на председателя Комитета министров Витте.

Через пять минут старики уже плакали на запущенной веранде. Вместе с ними плакал и столичный сановник…

Он пробыл в имении три дня, все время отчаянно ломая голову над тем, как убедить стариков принять пожизненный пенсион. Однако Сергей Юльевич Витте не был бы блестящим оратором и дипломатом, если бы не смог решить эту задачу…

Проводив японского разведчика в Токио, Агасфер не знал, чем себя занять в ожидании приезда Настеньки и сына Андрейки – Осама твердо обещал ему в ближайшее время переправить его семью в Шанхай.

Он много гулял по этому своеобразному городу, не обращая нынче внимание на нищих, бродячих торговцев, сапожников – которые все еще несколько дней назад состояли на жалованье у могучей пятерки и доносили ей обо всем, что делается в Шанхае. Забредя как-то к торговцу чаем Соломону, Агасфер был весьма удивлен, когда тот с предосторожностями передал ему записку от камергера Павлова. В записке резидент русской дипломатической разведки просил его заглянуть при возможности в консульство, чтобы получить пришедшую на его имя диппочту.

В консульство Агасфер почти бежал. И, заскочив в кабинет камергера Павлова, был слегка удивлен его чуть виноватым, как ему показалось, лицом.

– Здравствуйте, Александр Иванович. Боже, как это хорошо, оказывается – говорить по-русски без оглядки! Но, признаюсь, скучновато без дела. Я ведь и сам намеревался при случае навестить вас, ваше высокопревосходительство. На службу попроситься, что ли…

– На службу? Но делу скучаете, Михаил? М-да… Вот ведь как мысли у людей сходятся, однако, – покачал головой Павлов. – Я ведь до получения почты на ваше имя тоже шифровку Лаврову, признаться, отправил. Просил разрешения на ваше временное использование во славу русской дипломатии, так сказать… И сегодня ответ как раз получил, да…

Павлов достал из несгораемого шкафа большой желтый плотной бумаги, конверт. – Вот ваша почта, Михаил. Распишетесь потом в получении у секретаря, хорошо? А вот какая шифровка по вашему вопросу получена, – Павлов, пряча глаза, протянул Агасферу небольшой листок бумаги.

7684/23 Шанхай Павлову

На ваш запрос от ____числа___месяца 1905 года сообщаю следующее.

1) Полковник Лавров в учреждении 3843 более не служит.

2) Михаил Берг, означенный вами как агент Агасфер, в списках указанного учреждения не значится. = подполковник Ерандаков

– То есть как это – не значится? – нахмурился Агасфер. – Вот он – я! И не значусь? А что с полковником Лавровым?

– Не могу знать, Михаил! – развел руками Павлов. – Петербург далеко, знаете ли… Очевидно, переведен на новое место службы. Если хотите, могу попытаться выяснить, но… Дипломатическая и военная разведка сотрудничали только в военное время, Михаил. Нынче мир, могут отказ прислать на мой запрос! Да вы не расстраивайтесь, голубчик! Наверняка какая-то путаница произошла. Открывайте лучше ваш пакет – может, там какие-то добрые вести для вас.

Пожав плечами, Агасфер вскрыл пакет. Достал оттуда небольшую тяжелую коробочку и приклеенный к ней листок бумаги. Развернул.

Дорогой Мишель, здравствуй! Нося имя, данное нам при рождении, мы вынужденно принимаем ту незримую связь между этим именем, нашим характером и самой Судьбою. Ты выбрал имя Агасфера сознательно, хотя ничем не заслужил вечного скитания и вечного одиночества. Но, выбрав, мужественно следуешь предначертанию Судьбы.

Счастлив передать тебе Монаршую благодарность за очень важную и своевременную услугу, оказанную тобой Престолу Российскому. Прилагаемый золотой брегет несколько раньше также просил передать тебе Государь, чрезвычайно тронутый твоею судьбою, которой я столь опрометчиво распорядился. Надеюсь, что ты простишь и поймешь меня, Агасфер.