Сергей Булыга - Персидское дело

Сказав это, Кирюхин замолчал и опять стал смотреть на Царицын, который быстро приближался. Впереди вода сильно рябила.

– Как бы на мель не наскочить! – сказал Кирюхин.

Но Господь миловал, они только чирканули днищем пару раз, струг поколдобило, но пропустило. Они повернули к пристани. Пристань была коротковатая, но и у них был уже не тот караван, что вначале, уже только половина оставалась, даже ещё меньше. Струг подошёл к первым мосткам, с борта бросили верёвку, на пристани её поймали. Кирюхин первым выступил на берег, следом за ним выступил Маркел. Кирюхин почти сразу же остановился, к нему подошли двое. Один из них был с толстой книгой под мышкой – наверное, здешний таможенный староста, а второй, одетый стрелецким сотником, это, подумал Маркел, и есть тот самый Илья Грушин, о котором только что рассказывал Кирюхин. Ну да у них, тут же подумалось, теперь свои дела, а у него свои. Маркел развернулся и пошёл к раскрытым крепостным воротам, в которые уже начали вносить грузы с прибывших кораблей.

Войдя в крепость, Маркел осмотрелся и сразу увидел воеводские хоромы. Хоромы были как хоромы, здоровенные, московские. На крыльце стоял стрелец с пищалью. Маркел поднялся по крыльцу, достал подорожную, но разворачивать её перед стрельцом не стал, а только сказал, что он по важному делу, и спросил, где воевода. Стрелец молча посторонился. Маркел вошёл в хоромы, прошёл через сени, подошёл к ещё одной двери, снял шапку и постучался. Ему велели входить, он вошёл и поклонился. У него спросили:

– Кто таков?

Маркел распрямился, увидел сидящего перед ним немолодого уже человека в дорогущей летней шубе и ещё раз, ещё ниже поклонился и назвал себя.

– Долго едешь, – сказал воевода, Бутурлин Фома Афанасьевич, тёртый калач, как его называли. – Тебя ждут, а ты куда пропал?

– Винюсь, – сказал Маркел, прижимая к груди шапку. – В следующий раз…

– Следующего раза ещё надо будет дождаться! – строго перебил его Бутурлин. – Тут про тебя из Астрахани пишут, обыскались тебя, говорят, а ты как в Волгу канул!

– А что стряслось? – скромно спросил Маркел.

– Да как что?! – гневно воскликнул Бутурлин. – Тебе было велено спешить, и ты давай спеши, а не спрашивай! Кызылбашский посол в Астрахань приехал, вот что! Едет смотреть, как мы их слона пристроили, а мы этого слона ещё в глаза не видели! Потому что ты в Саратове сидишь и пьянствуешь, а царь-государь волнуется, а кызылбашский шах…

Но тут Бутурлин замолчал и задумался, так как, наверное, не знал, как лучше сказать про шаха. Тогда уже Маркел спросил, и очень смирным голосом:

– Так шахский посол уже у нас?

– В Астрахани он, а не у нас, – сердитым голосом поправил Бутурлин. – И слава Богу! Там его пока задержат, а ты давай скорее гони в Персию, бери этого слона и сразу гони обратно, и чтобы обогнал посла, чтобы пока этот посол…

И тут он снова замолчал, задумался. Маркел тоже помалкивал, на всякий случай. Хотя, думал он, чего тут говорить, да разве можно обогнать посла, если он уже почти что здесь, а Маркелу нужно ещё сплавать в Персию, найти того слона, сплавать обратно, доплыть до Астрахани, и что? Да посол за это время давно уже будет в Москве! А слона в Москве не будет! А…

И Маркел перестал думать. Просто стоял и ждал, что скажет Бутурлин.

А Бутурлин молчал! Потом вдруг усмехнулся и продолжил:

– Да не кручинься ты так! Астраханские того посла ещё подержат сколько надо! Да и не ими это выдумано, а это по нашему исконному обычаю они не могут сразу пропустить посла в Москву, а они должны сперва послать туда гонца, там царь гонца выслушает, и если будет на то его царская воля, то он велит пустить посла в Москву, и даст на это подорожную, гонец её возьмёт и привезёт астраханским, а астраханские передадут её послу, и вот только уже тогда, с той царской подорожной, посол сможет ехать дальше. А пока что он сидит и ждёт. А ты за это время съездишь в Персию и привезёшь слона и вперёд посла въедешь в Москву. И всё! Но чтобы завтра рано утром выступил!..

И вдруг спохватился и спросил:

– А где, кстати, твоя подорожная?

Маркел достал её из-за пазухи и подал. Бутурлин взял её, прочитал, посмотрел на другие отметки, покачал головой и поставил свою. И уже только он отдал подорожную Маркелу, как внизу вдруг раздался шум. Шумели во дворе, всё громче.

– Что это ещё такое?! – сердито спросил Бутурлин.

– Ведут кого-то, – ответил Маркел.

И так оно и оказалось: открылась дверь, и стрельцы ввели чернявого, бритого наголо человека в татарском халате. Человек прижал шапку к груди и поклонился Бутурлину.