Стасс Бабицкий - Голем прячется в тенях

Короткая пауза, слышен шум города .

Зря я ее вчера одну отпустил по городу бегать. Надо было проводить, но ведь окрысилась, чертовка.

КУЧЕРА (удивленно) . Вы что же, виделись?

ВОРЖИШЕК (торопливо) . Да прибегала она в участок. Нашла в вещах сестры синий пузырек с печатью алхимика, пане Ладислава. Знаете? Последний из «Богемских орлов». Пошли мы к нему, ничего толком не выяснили, на обратном пути поругались с девкой, она и убежала.

КУЧЕРА (подозрительно) . А чего поругались?

ВОРЖИШЕК (уклончиво) . Да не то, чтобы прямо поругались… Я это… Сказал, что ее сестра могла с алхимиком шуры-муры крутить. А Мартинка мне по мордасам… Ну и убежала.

КУЧЕРА (еще более подозрительно). Чего же ты за ней не пошел?

ВОРЖИШЕК (оправдываясь) . Я пошел. Смотрю, воровка к пане Ладиславу вернулась. Ну, я подумал, может кровь решила продать. А это дело полиции не касается. Потому и ушел домой.

КУЧЕРА (недоверчиво) . Кровь продать? Что за бред! На что алхимику сдалась ее кровь?

ВОРЖИШЕК (уверенно) . Знамо дело, на что. Зелья варить. У нас в Голешовице жил один знахарь, так он рассказывал, что за кровь девственницы алхимики платят охотно. Зелье из нее варят, которое на свинец капнешь, и он тут же превращается в золото. Но сейчас девку непорченую днем с огнем не отыскать. Потому и золота мало стало…

КУЧЕРА (сокрушенно) . Тупица! Оставь свои деревенские сказки, Томаш. Покажи, что там за пузырек.

ВОРЖИШЕК (испуганно) . Пузырек… Какой пузырек?

КУЧЕРА (раздражаясь) . Который нашла убитая.

ВОРЖИШЕК (оправдываясь) . Э-м… Пузырек? А я его… (сбивчиво) Он же пустой оказался, пане Доминик, а с пустого пузырька какая польза?! Было б там что внутри, а так…

КУЧЕРА (злобно) . Пузырек – это улика. Где он? Я хочу его видеть!

ВОРЖИШЕК (вздыхая) . Остался у алхимика.

КУЧЕРА (зверея) . Что? Повтори, что ты сказал!

ВОРЖИШЕК (закрывая голову руками) . Я подумал, что нам эта склянка не пригодится и оставил ее у пане Ладислава.

КУЧЕРА (сквозь зубы, с ненавистью) . Погибла Прага… Уйду я на покой, а город оставлю на таких идиотов, как ты, Томаш. Тут всему и конец… (размышляет вслух) . Пузырек тот мог подсказать, кто убийца, а теперь улика пропала. Алхимик, наверняка, вымыл его начисто, чтоб даже запаха не осталось, поставил к остальным подобным пузырькам. Теперь не отличишь, который был у Эльжбеты. И все потому, что один безмозглый полицейский отважился подумать. Не смей думать, Томаш! Никогда, слышишь? Прежде всего, спроси у меня, а уж я подумаю…

ВОРЖИШЕК (покаянно) . Как прикажете, пане Доминик. А только я думаю… То есть, я знаю, что алхимик еще ничего не вымыл. Он тот еще грязнуля. Давайте нагрянем к нему и отберем улику. Я тот пузырек отличу от сотен других, не сомневайтесь!

КУЧЕРА (все еще раздраженно) . Уверен? Ладно, поехали, разбудим старого беса. Заодно расспросим, о чем он с покойницей вчера беседовал.

Карета едет по улице. Кнут кучера, ржание, стук копыт.

ВОРЖИШЕК (рассказывает) . Ну да, как же. Расспросишь ты его! Удрал алхимик. Побросал все свои пожитки и был таков. Соседей опросили, не видел ли кто старого чародея. Видели, конечно. Говорят, ровно в полночь выскочил пане Ладислав из дома, прижимая к груди какую-то картину. Побежал к мосту через Влтаву. Пошел я на ту сторону реки, поискать свидетелей, которые подскажут, куда Моравец направился. Но алхимик с моста не спускался – то ли в воду канул, то ли в тумане растворился. Магия, будь она неладна… Хотя знаете, что я думаю? Может быть, от людских глаз он и скрылся, да только сама Прага постоянно следит за каждым из нас, выбирая, кто хороший, кто плохой. А после воздает по заслугам…

И тут меня осенило! (к Кучере, возбужденно) Пане Доминик! А ведь алхимик вчера подтвердил, что Голем не сам выбирает жертву. Его направляет хозяин. Тот, кто вкладывает в глиняную башку записку с магическими словами. И я подумал…

КУЧЕРА (задумчиво) . Вот бы и мне так! Вложить в твою пустую голову пусть не волшебные слова, а хотя бы одну простую мысль: не думай, Томаш! Не твое это.

ВОРЖИШЕК (упрямо) . Да вы дослушайте сперва, что я сказать хочу! А что если пане Ладислав натравил свое чудище на Мартинку, а сам сбежал, чтоб на него подозрение не пало? Сходится, все сходится!