Антон Чижъ - Божественный яд

Доктор Горн решил напомнить о своем присутствии.

— Я совершенно согласен с выводами Аполлона Григорьевича! — сказал он.

— Спасибо, коллега, а то эти сыщики такие недоверчивые! — Лебедев бережно похлопал маленького доктора по плечу. — Перед самой смертью дама пережила нервное возбуждение, которое привело к резкому увеличению жизнедеятельности организма.

— Вы имеете в виду предсмертную улыбку? — уточнил Ванзаров.

— Я имею в виду, что перед кончиной она скакала как горная козочка и парила в небесах радости! — Лебедев развел руки, изображая крылья.

— А потом ее выключили, сложили вдвое и упаковали в холстину?! — зло добавил Ванзаров.

— Вы абсолютно правы! — криминалист говорил совершенно серьезным тоном.

Если бы все это сообщил не Лебедев, то Родион Георгиевич, несомненно, принял выводы эксперта за полный бред. Он ожидал улики, изобличающие Серебрякова, а не новые загадки.

— Чушь какая-то… — буркнул себе под нос сыщик.

— Поверьте, подобное беспокоит и меня. Если появилась жертва, которая умерла непонятным образом, я могу сделать вывод, что… помогите-ка мне, коллега… — Лебедев повернулся к ассистенту.

— Кто-то нашел бесследный способ убийства! — заторопился Горн.

— Вы представляете, что это значит? — понизив голос, спросил Лебедев.

— Спасибо, Аполлон Григорьевич, сделали мне хороший подарок на Новый год! — поклонился сыщик.

— Как говорится, чем могу! Но это, дорогой Ванзаров, только начало представления. Взгляните-ка сюда…

Сначала Жбачинский слушал агента просто для очистки совести. Потом решил, что Диана сошла с ума или нагло врет. Но чем больше она рассказывала, тем серьезнее становился штабс-ротмистр. Неожиданно он понял, что поймал не просто удачу. Это дело может стать фантастическим успехом. Даже если в рассказе барышни, хлюпающей носом, половина правды, это значит, что Особому отделу удастся не только утереть нос «охранке», но и предотвратить такую беду для государства, по сравнению с которой все революционные террористы — невинные детки.

К концу рассказа агента Жбачинский забыл о приеме в «Дононе». Он почувствовал азарт охотника и дрожь радостного возбуждения.

— Вы верите мне, Юрий Тимофеевич? — Диана смотрела на Жбачинского со страхом и надеждой.

— Не знаю, что и сказать. Слишком все фантастично.

— Значит, вы мне не верите?

— Я — да, но поверит ли начальство, вот в чем вопрос. Что еще мы можем предъявить, кроме ваших показаний?

— Вот что! — Диана поставила на стол маленький хрустальный флакончик, наполненный мутно-зеленой жидкостью.

— Это оно? — спросил Жбачинский как можно более равнодушно.

— Да…

— А выглядит совершенно безобидно… ну, да ладно. У него есть еще?

— Кажется, да…

— И где Серебряков хранит эту жидкость? — поинтересовался штабс-ротмистр.

Диана пожала плечами.

— А он вел какие-нибудь записи?

— Я не видела. Он всегда говорит, что секрет смеси доступен каждому, он написан в древнем гимне. Его надо только правильно понять.

Жбачинский задумался. Если один профессор смог расшифровать состав, значит, подобное открытие может сделать и другой. Надо срочно принять меры, чтобы все осталось в строжайшей тайне.

А вот что делать с Дианой?

Она стала тайным агентом случайно. Год назад приехала в Петербург из малороссийского городка поступать на словесно-историческое отделение Бестужевских курсов, чтобы получить аттестат учительницы. Но как-то раз, идя по Литейному проспекту, увидела, как два негодяя напали на пожилую даму, вырвали из рук сумочку и скрылись в проходном дворе. Городовой попытался бежать за ворами, однако быстро утомился и махнул рукой.

Диана немедленно пришла в ближайший полицейский участок, рассказала о возмутительном происшествии и заявила, что хочет поступить в отделение охраны порядка. Дежурный чиновник от удивления чуть не упал со стула. Но в участке как раз находился Жбачинский.

Обычно в отдел не принимали людей, которые сами предлагали свои услуги. Со времен основания Особого отдела легендарным Леонидом Ратаевым ни один человек не был принят в агенты по личной инициативе. Отдел всегда сам приглашал тех, кто был ему интересен. Или человеку делалось такое предложение, от которого он не мог отказаться. Например, подследственному по мелкому делу прямо в камере предлагалась свобода и заработок за сведения о врагах государства.

Но решительная девушка чем-то понравилась Жбачинскому. И сходу, как настоящий игрок, он решил сделать из нее агента. При этом агента слепого, который даже не будет догадываться, кому помогает. Штабс-ротмистр отвел Диану в кафе и предложил, прежде чем поступить в отделение охраны, выполнить несколько поручений. Она сразу согласилась.