Эл Ригби - Иди на мой голос

Удивленный, я даже слегка отступил, но она не воспользовалась этим и не пересекла порога. Так и стояла, слегка наклонив голову.

– Не спрашивайте, навсегда ли. Это трудный для старого человека вопрос.

– Понимаю.

Она постучала острым носком башмака по ступеньке и неожиданно улыбнулась.

– Злитесь?

Я покачал головой.

– Поверите или нет, но мне встречалось в жизни зло похуже вас. Правда, никакому злу еще не приходило в голову оставлять на опорах Лондонского Моста чайные чашки.

Она рассмеялась.

– Моя шалость. Кристоф не виноват.

Произнеся имя, она поднесла к груди руку. Выражение глаз изменилось, и опять я почувствовал тошнотворную жалость: у старухи не было никого и ничего, она просто цеплялась за все, что привносило в ее жизнь краски. Даже если краски – кровавые.

– Я переписала половину состояния на мисс Белл и на вас.

Ее голос вернул меня к реальности, я потер лоб и нахмурился.

– Мы не нуждаемся в ваших деньгах.

– А я нуждаюсь в вашем прощении. Не уверена, что мне осталось долго.

Черт. Такие фразы – как запрещенные удары в кулачном бою. Я сдался и кивнул.

– Спасибо.

– Хорошего вам венчания.

– Прощайте, графиня.

В молчании я наблюдал, как она спускается по ступеням, как садится в карету, как уезжает. Как только стих цокот копыт, я оглянулся. Лоррейн стояла на лестнице.

– Думаю, – она с трудом улыбнулаясь, – теперь все действительно в прошлом.

Я медленно закрыл дверь.

Первый Воздушный Вокзал, как всегда, тонул в шуме. Туман не появлялся над Лондоном уже неделю, и движение было оживленным. Корабль до Эдинбурга скоро отправлялся.

Отец возвращался туда, где когда-то надеялся счастливо прожить остаток жизни. Мать, сестра и внуки, уже трое, ждали его, я это знал. Глядя на лицо с так и не зажившим рубцом, я не смог подобрать прощальные слова, только попросил:

– Передай им привет.

– Прилетай к нам, – ответил он.

Мы улыбнулись друг другу. Я кинул взгляд на стоявших возле трапа четверых полицейских. Они курили и тоже посматривали на нас.

– Тебя теперь всегда будут охранять, как особу королевской крови?

Он хмыкнул, пригладил волосы. Так и не обрезал их, просто собрал в длинный хвост, придававший немного лихой, разбойничий вид.

– Пока не построю достаточно кораблей, будут. – Он усмехнулся. – Начинаю работу с апреля. А ты что будешь делать?

– Моей работы тоже никто не отменял.

– Довольно грязная, не находишь?

– Привык.

Он кивнул, внимательно глядя на меня. Неожиданно я вспомнил, что от него кое-что не укрылось, когда он недавно заглянул в мою комнату. Оплошность, но он увидел семейный портрет, повернутый к стене. Я не нашел сил последовать совету, данному Томасом с похмелья. Я не простил себя до конца. И не нашел в сердце тоски, а только вину.

С корабля подали последний сигнал.

– Держись там.

Отец по-прежнему строго, пытливо смотрел на меня, будто не совсем уверенный в том, что говорит с родным сыном. Наконец он медленно кивнул.

– Ты тоже. Ты молодец.

Он развернулся, чтобы уйти. Я снова вспомнил человека, у которого родителей не было никогда. Наверное, он не стал бы прощаться вот так.

– Отец…

Он оглянулся. Я обнял его, и он обнял меня в ответ.

– Прости.

Он засмеялся, отстраняясь.

– Все-таки ты чудак, сын. Телеграфирую, когда прибуду. До встречи, Арчи.

Бледное солнце освещало широкую спину, играло в парусах корабля. Я махнул рукой, отец махнул в ответ. На палубах суетись, фрегат гудел все громче. Наконец «Принц Джеффри» поднялся, и я пошел прочь. В лаборатории меня ждали образцы, связные с совершенно рутинным расследованием. Рутина … как я по ней соскучился.

– Эй, Артур!

Полицейская гондола приземлилась на пустой клочок мостовой, заставив привязанную неподалеку лошадь испуганно заржать. Начальник Скотланд-Ярда выглянул из-под навеса и сделал приглашающий жест.

– Нам по пути, не так ли?

Хмурясь, я поинтересовался:

– Уж не следили ли вы за мной, Томас?

– Я и так хорошо знаю, где вас искать. – Глаза хитро блеснули. – Это не стоит считать слежкой, тем более я заглянул сюда по делам. Так сядете?

Я кивнул. Вскоре он снова повернул ключ, и мы поднялись.

– Как вы? – немного помолчав, спросил Эгельманн.

– Все в порядке. – Я смотрел на раскинувшиеся внизу дома. – А вы?

– Для рыцаря – не так хорошо, как мог бы быть.

Я промолчал. Я знал, чего стоили ему последние дни. Вначале, когда все случилось, – были бесконечные объяснения с премьер-министром по поводу несанкционированного взрыва Кабинета. Потом – такие же бесконечные попытки успокоить обезумивший от страха город. Наконец – скандал с Джиллиан Уайт, обернувшийся не катастрофой, но ощутимым ударом по престижу Короны. Быть обворованными русскими! Допустить, чтобы они урвали кусок от оружия, о котором англичане мечтали годами!