Виктор Глебов - Жажда

– Осмотрим комнату еще раз. Тщательно, – сказал я, давая полицейским знак приступать.

Мериме открыл окно и принялся неторопливо набивать трубку.

– Мадам не нравится, когда в доме курят, – заметил дворецкий.

– А вы ей не говорите об этом, – посоветовал ему Мериме. – Раз ваша хозяйка больна, то не стоит беспокоить ее по мелочам.

Дворецкий поджал губы, но промолчал.

Мы начали осмотр.

Ничего интересного нам не попадалось. Были какие-то обрывки счетов из прачечной, магазинов, овощных лавок. Рисунки, неумело сделанные пером, записки «на память», старые открытки. Я извлек из нижнего ящика комода ворох пустых конвертов. Зачем Мария их хранила? На них не было указано ни одного известного мне имени, и я спросил Армилова, кто все эти люди, с которыми девушка вела переписку.

Он махнул рукой и ответил, что они не из Кленовой рощи.

– Петербургские подруги, знакомые или дальние родственники, – сказал полицмейстер и небрежно бросил конверты на комод. – Поглядите на штемпели и адреса.

– Я вижу, что они не местные. Но что это за люди?

– Говорю же…

– Да-да, подруги, родственники. Вы это точно установили?

Армилов пожал плечами.

– На что вам? – В голосе его прозвучала досада. – Не они же явились сюда, чтобы убить Журавкину.

– Кто знает. Где молодая девушка может спрятать важное письмо в этой комнате? – спросил я вслух, ни к кому не обращаясь.

– В огне, – отозвался Мериме, выпуская дым.

– Простите, доктор?

– Вам не кажется, что логичней всего записку мадам Ауниц было бы сжечь?

– Может быть. – Я покачал головой. – Но Мария хранила даже пустые конверты.

– Конверты – да, – сказал Мериме. – Но не письма.

Я подошел к стене и начал ее осматривать.

– Ищете тайник? – спросил Армилов и усмехнулся. – Это всего лишь комната горничной, а не кабинет хозяина дома.

Я присел на корточки и провел ладонью по обоям – мне показалось, что в одном месте они отклеились и чуть отходят от стены. Бумага действительно чуть прогнулась у меня под рукой.

Мериме подошел ближе и осведомился:

– Что-нибудь нашли?

– Пока не знаю, – я подцепил ногтями обои и оторвал кусок.

На пол упала бумажка, сложенная вчетверо и мелко исписанная со всех сторон. Я подхватил ее и развернул.

– Ого! – торжествующе провозгласил Мериме.

Армилов подошел ближе и заглянул мне через плечо.

– Ладно, – сказал он через пару секунд, – признаю свое поражение. Это мы проморгали.

– Так вы же не знали, что Марии было что скрывать, – дипломатично отозвался я.

– Читайте, Петр Дмитриевич, – поторопил меня Мериме.

Я подошел к окну, где было светлее.

Записка гласила:

« Дорогая Маша, мне стало известно, что ты находишься в Кленовой роще. Должна сказать, что я волею судьбы оказалась в ужасном положении. Не хочу и не имею права сейчас вдаваться в подробности, но мне необходимо бежать как можно скорее. Скрыться из этого дома, из Кленовой рощи, возможно, даже из России. Если ты помнишь нашу дружбу, милая моя Маша, то заклинаю памятью о ней – помоги мне!

Понимаю, что предприятие будет связано с расходами, поэтому посылаю в качестве предоплаты бриллиантовое колье. Продай его и помоги мне покинуть усадьбу. Я щедро отплачу за твою доброту, только сделай все как можно быстрее, потому что я больше не могу здесь оставаться.

Записку и колье передаст тебе садовник Никифор. Он мой друг, но не знает, что находится в свертке, который я посылаю тебе.

С надеждой на скорую весточку от тебя,

– Да, очень, мило! – заметил Мериме, когда я закончил читать вслух. – Какие трогательные отношения между хозяйкой и служанкой. Неужели бедная женщина действительно думала, что Мария ей поможет?

– Мне кажется, что мадам Ауниц все-таки жила в мире иллюзий, – сказал Армилов.

– Очень может быть, – Мериме покачал головой. – Во всяком случае, этого мы уже не узнаем. Зато нам известно, что Мария приняла подарок, хотя, возможно, и не собиралась использовать его так, как просила ее мадам Ауниц.

– Да и где бы она могла его продать! – заявил Армилов. – Ее задержали бы в первом же ломбарде, решили бы, что горничная попросту ограбила свою хозяйку.

– Мария примеряла колье, – сказал я. – Может, из любопытства. Или же она собиралась на свидание.

– Не похоже, чтобы у нее был поклонник, – заметил Армилов. – Все говорят, что Мария Журавкина редко выходила из дома, даже по праздникам чаще всего оставалась в усадьбе.