Владимир Нестерцов - Багаж императора. Необычная история

Я медленно спустился к морю, затем потихоньку прошелся по парку, а потом, поднявшись мимо львов к восточному входу, зашел в зимний сад, где присел на скамейку и попытался расслабиться. Мягкий, насыщенный ароматом цветов воздух, дополняемый неназойливым щебетанием птиц, способствовал этому.

Минут через десять я вошел в свое подсознание, постепенно очищая его от всего лишнего, и расширил проход вверх к вершинам видения будущих событий. Это примерно как медитация у йогов, только она немножно отличается приемами достижения цели и задачами, которые ставятся. Если для них главное − путешествие, то для меня было главным найти ответы на вопросы о будущих событиях и возможных действиях с моей стороны. Слишком многое было поставлено на карту, и по мере моего продвижения вперед с противоположной стороны усиливалось и противодействие всем начинаниям, поэтому надо было разобраться, что может ждать нас впереди.

Сначала перед мной заклубилось облако, накрывая меня с ног до головы, затем сплошной туман сменился отдельными кучевыми облаками, которые по мере продвижения вперед стали приобретать какие-то формы, напоминающие то животные, то человеческие фигуры. Они летели мне навстречу, то крутясь, то переворачиваясь, то раскинув руки, словно пытаясь приостановить меня в моем движении вперед. Прорвавшись сквозь них, я вылетел на белоснежно-голубую водную гладь, по которой стремительно летела красавица шхуна под голубыми парусами, мощно рассекая волны, плавно уходящие вдаль от ее бортов. На шхуне было заметно какое-то движение. Я опустился пониже и попытался рассмотреть, что там происходит.

Когда я завис над мачтами, то, к своему глубокому удивлению, увидел себя стоящим на капитанском мостике и глядящим в подзорную трубу куда-то вдаль. Рядом стояли мои компаньоны и о чем-то оживленно вели разговор. Но я их не слышал, а они меня не видели. Специфика этих вхождений в другой мир состояла в том, что ты мог видеть, присутствовать при событиях в прямом и переносном смысле, но говорить и слышать не мог. Здесь все происходило как бы на самом деле, и в то же время было что-то не так, необходимо было учиться правильно разбираться в том, что ты видел и какие действия там происходили. Общаться с «живущими» там личностями можно было только телепатически, что было дано не каждому.

Корабль продолжал мчаться уверенно вперед, подгоняемый попутным ветром. Вдруг капитан засуетился на мостике, показывая что то своим спутникам на горизонте. Те внимательно стали смотреть в то место, которое он обозначил. Заинтригованный, я поднялся повыше, чтобы рассмотреть, что же там такое они увидели, и замер от удивления. Навстречу шхуне мчался огромный кит, выбрасывая струи воды в пространство над собой, которые с грохотом падали обратно вниз, образуя в воде воронки больших размеров. Его скорость была огромной, и когда он вылетал из воды, то поднимался над ней на несколько метров и с шумом падал обратно, расплескивая ее во все стороны, словно в бассейне.

Казалось, катастрофа неминуема, времени для маневра у шхуны уже не было. Как раз в это время подул очень сильный ветер, и на моих глазах шхуна в тот момент, когда кит ушел в очередной раз под воду, поднялась в воздух и пролетела над чудовищем, приводнившись с другой стороны. Кит, казалось, не заметил этого и упорно мчался вперед к ему одному известной цели.

Что дальше произошло, мне не удалось узнать, так как я внезапно снова попал в туман и ощутил себя сидящим на скамейке. Очевидно, сказались треволнения последних дней, и я, еще полностью не отошедший от них, не смог удержаться в этом пространстве. Не хватило энергии, но и того, что я увидел, было достаточно, чтобы сделать кое-какие выводы. Тем не менее все должно закончиться нормально, за исключением каких-то мелких препятствий или происшествий, которые будут не в состоянии помешать мне осуществить задуманное.

Проходя мимо гостиной в свою комнату, я заглянул туда с тем, чтобы еще раз напомнить Чарльзу о завтрашнем дне, но увидев его в образе джентльмена, сыпавшего комплименты графине, не решился сделать это. А графиня, вся раскрасневшаяся, томно внимала его словам и смотрела на него с вожделением. Это придавало ему силы и означало негласное разрешение на более близкое общение, что он и делал, периодически вскакивая и целуя ручки графине.

«Не буду мешать», − подумал я и тихонько закрыл дверь, намереваясь отправиться в свою комнату и хорошенько выспаться. Глянув на брегет, я понял, что это естественное желание придется оставить на потом. На часах было уже начало десятого.